Книга Мужчина, которому можно верить, страница 30 – Хелен Брукс

И вот Розали увидела знакомый высокий силуэт, который выделялся среди прибывавших пассажиров. Глаза Кингсли нашли ее в толпе, и его лицо засияло от радости.

– Привет. – Кингсли подбежал к ней и, бросив чемодан, крепко прижал к себе. Склонив голову, он накрыл ей губы поцелуем.

Губы были теплыми и нежными. Розали уловила знакомый аромат лосьона, и все внутри сладко заныло. По телу пробежала дрожь.

Кингсли убрал прядь волос с ее лица и прошептал:

– Ты невероятно красива.

– Ну, это уж слишком, – отшутилась она. – Достаточно сказать «просто красивая».

– Для тебя ничего не бывает слишком, – улыбнулся Кингсли, гипнотизируя ее своим ласковым взглядом. – Я грезил о тебе все ночи напролет, – признался он. – Но в реальности ты в тысячу раз красивее.

Розали смотрела в эти синие глаза и недоумевала, как она могла жить без Кингсли Уорда так долго. Вокруг сновали люди, было очень шумно.

– Давай уйдем отсюда, – предложила она.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, поднял чемодан и взял ее за руку, увлекая к выходу.

Розали в эту минуту была самой счастливой на свете.

Темные тучи касались крыш. Первые капли дождя упали на мостовую.

– Кажется, начинается гроза. – Она посмотрела на небо.

Странно, почему долгожданный дождь собрался пойти именно сейчас, когда они с Кингсли только встретились? Не успело подойти такси, как с неба хлынул такой ливень, что они тотчас же промокли насквозь.

Розали плюхнулась на сиденье и с ужасом обнаружила, что платье, такое элегантное и скромное до этого, теперь облепило ее мокрое тело, как вторая кожа. В таком виде она могла бы выиграть любой конкурс на звание «Мисс Мокрая футболка».

– Черт, чем я вызвал… – выругался Кингсли.

Его шелковая рубашка и брюки тоже промокли насквозь, но он хотя бы выглядел прилично.

Привлекая Розали к себе, он серьезно спросил:

– Чем я вызвал гнев небес, что они наказывают меня бурями! Что случилось? Только не говори, что ничего. Я так ждал нашей встречи. Для меня счастье снова видеть тебя.

Розали прижалась к теплому телу. Ей так хорошо с ним, но она должна знать правду. С чего начать? Ей не хотелось все испортить.

– Ты правда видел меня во сне?

– Конечно. – Взгляд Кингсли скользнул по ее фигуре. – Но если бы я увидел тебя в этом платье раньше, то вообще не смог бы заснуть.

– Я не подумала, что могу попасть под дождь.

– Я очень рад, потому что это самый горячий прием из всех, какие я когда-либо получал. – Он поцеловал ее в нос и скомандовал: – А теперь рассказывай.

Розали напомнила себе, что не будет обвинять его, а просто спросит.

– Я видела тебя в новостях, – начала она.

– Что? – не понял Кингсли.

– По телевизору. – Розали старалась говорить спокойно. – Они интервьюировали кого-то, а ты на заднем плане помогал вытаскивать пожилого человека из-под завала.

– Ой, если бы я знал, что меня снимают, я бы послал тебе поцелуй.

Девушка подавила желание улыбнуться и с иронией произнесла:

– Не думаю, что ты бы смог. Ты был слишком занят.

– Чем? – изумился Кингсли.

– Поцелуем. Чем же еще?

– Рози, извини, но я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Ты не помнишь?

Он нахмурился, а когда начал говорить, в голосе звучало нетерпение.

– Я долго могу гадать. Почему бы тебе просто не сказать все, что у тебя на уме?

– Ты и «канарейка», – вырвалось у нее. Проклятье! Вспыхнув, она поспешила добавить: – Ты и сестра Алекса.

– Трикси? Она что, тоже попала в кадр? Ты к этому клонишь?

Трикси? Неужели это ее настоящее имя? У бабушки Розали был пудель по кличке Трикси, очень, кстати, невоспитанный.

– Вы целовались, – пробормотала она, – целовались.

Кингсли пристально смотрел на нее. Розали пыталась прочитать его мысли, но ничего не получалось. Невозможно было определить, что он чувствует или о чем думает.

– А при чем здесь канарейка? – спросил он спустя пару минут. В машине вдруг стало угрожающе тихо – только капли дождя били по крыше.

Розали заерзала на сиденье. От этого ее платье еще сильнее натянулось, что не осталось не замеченным Кингсли. Но он тут же снова посмотрел ей в глаза.

– Прости, но я не понимаю, – сказал он. – Какая канарейка?

– Это вырвалось случайно… – Розали залилась жгучим румянцем.

Темные брови приподнялись. Такой ответ его явно не устраивал.

– Я видела фотографии со свадьбы Алекса, – снова начала девушка. – Ты был шафером, а она подружкой невесты. Она была одета в желтое…

Кингсли изучал ее пылающее лицо еще секунду, а потом, к ужасу Розали, громко расхохотался.

– Она все время липла к тебе, – выкрикнула Розали, – а ты наслаждался этим!

– Подожди, – Кингсли никак не мог успокоиться. – Трикси мне как младшая сестра. Я избаловал ее, согласен, но то, что ты подозреваешь… Это просто нелепо. Черт, она же еще ребенок…

– Ребенок? – Розали начала выходить из себя. – Девушка с параметрами 90-60-90 – больше не ребенок. Кингсли, ты, может, и не заметил, но у малышки на тебя виды, – грубо закончила она.

– Рози, ей всего двадцать.

– И что? Многие мужчины встречаются с девушками, которые младше их на десять, двадцать, а то и тридцать лет. И некоторые даже умудряются жениться.

– Ты ревнуешь, – с видимым удовольствием констатировал Кингсли.

– Вовсе нет. – Розали отодвинулась в угол машины. – Я только думаю, что не совсем прилично вести себя на публике так, как вы себя вели.

– Нет, ревнуешь, – повторил он, улыбнувшись. – Ты ревнуешь к девчонке, которая сама не знает, что делает. Трикси настоящая чума. Она доводит меня до безумия своими проделками. Но, как я сказал, она мне как младшая сестра, и поэтому я отношусь к ней снисходительно.

Розали изумленно уставилась на него. Неужели он видит в Трикси только ребенка и называет эту роскошную красотку чумой?

– Но вы целовались… – упрямо повторила она, – и это был не братский поцелуй.

– Она просто была взволнована новостями об Алексе. Доктор только что сообщил им, что надежда на выздоровление есть. А Трикси в том возрасте, когда девушки флиртуют со всеми подряд. Это ничего не значит. – Голос Кингсли внезапно потеплел, когда он сказал: – Иди ко мне, любимая. – Обняв ее и прижав к себе, он прошептал: – Я вижу, потребуется немало времени, чтобы убедить тебя в том, как сильно я тебя люблю, но я сделаю это, обещаю. Только мне потребуется провести это время наедине с тобой. Как насчет долгого медового месяца? Я хочу узнать тебя. Хочу увидеть, какая ты, когда спишь, занимаешься любовью, сердишься, ревнуешь… особенно ревнуешь.