Онлайн книга «Квазимодо на шпильках»
|
– Я еще не разбирал ее вещи, – резко ответил Семен Кузьмич, – если найду послание – мгновенно передам! Но никакого украшения в руки Светы так и не попало. А потом на кафедре зашушукались о связи старика с одной студенткой, хорошенькой Ирочкой. Через некоторое время Светлана с тревогой поняла: это правда. Хитрая, пронырливая девчонка задумала прибрать старика к рукам! Она решила открыть глаза Семену Кузьмичу на его любовницу и без приглашения явилась в хорошо известную, почти родную квартиру. Но стоило ей только начать разговор, как профессор, побелев, выгнал сотрудницу вон, а потом женился на малолетней макаке, сделав ее враз богатой женщиной. – И если вы полагаете, что она его любила, – завершила рассказ дама, – то жестоко ошибаетесь. Мерзавке нужно было его богатство. Уж поверьте мне, от Розалии остались совершенно уникальные вещи, антикварные, ей они перешли от матери, аристократки. Так что нечего Ирине у гроба скорбь изображать. Она его убила! – Вы полагаете, Ирина убийца? – Конечно! Заездила старика! «Профессорша»! – Каким образом? Светлана поджала губы: – Дорогуша, вам сколько лет? – Ну… за тридцать. – Вот-вот, пора бы уже не быть такой наивной. Разве не понимаете, каким образом молодая кобыла может довести до смерти похотливого старика? И ведь ни у кого не возникнет сомнений, наоборот, налицо все признаки горячей любви! Не вылезала из постели, ублажала муженька, а то, что у него из-за этого сердечный приступ случился… – Но ведь Семена Кузьмича застрелили! – воскликнула я. Светлана осеклась, но потом продолжала: – Да, кабы не это, он точно бы умер от инфаркта. Она ему не пара, Семену Кузьмичу следовало жениться на женщине его возраста и круга, они бы еще много лет могли провести вместе. Так нет, потянуло на молодое тело. Давайте двести пятьдесят рублей. Я отдала ей оставшуюся часть. – Знаете, милочка, деньги, конечно, хорошо, но я рассказала вам эту историю не из-за них. Напишите статью об Ирине, о том, как она уморила мужа. Пусть другие почитают и поостерегутся. Кабы Семен послушался Розалию и женился на мне, был бы жив и здоров. Внезапно мне стало душно. Многие гости курили, вентиляция зала не помогала, и в воздухе висел плотный дым. От Светланы пахло потом, и я кожей чувствовала исходящую от нее ненависть. Она сама очень хотела занять место покойной Розалии Львовны, в мечтах видела себя женой профессора, безраздельно правящей на кафедре, – и тут такой облом! Домой я притащилась, чувствуя себя совершенно больной, ныла спина, и слегка кружилась голова. Кое-как помывшись, я легла на диван и попыталась подвести итоги. И что я узнала? Интересно, рассказ Рины про коллекцию Гольдвайзеров правда? Знал ли Семен Кузьмич о том, чем занималась в далекой юности его любимая женщина? Ладно, ответы на эти вопросы я получу завтра, когда побеседую с Ириной, уж, наверное, Семен Кузьмич все рассказал ей. Действительно ли она вышла замуж из корысти? Может, в злобных словах Светланы есть доля истины? Ладно, это я тоже попробую выяснить завтра. Дальше мысль заработала в другом направлении. Бедная Розалия! Конечно, она вела себя в блокаду подло, скупая за бесценок раритеты, но господь наказал ее по полной программе, отняв сына. Что может быть страшней, чем потеря любимого ребенка? – Лампа, – заглянул в комнату Сережка, – надо накормить Асю с Васей. – Чем? – спросила я. – Они не хотят жрать испорченное мясо. – С чего ты вообще решила потчевать их тухлятиной? – удивился Сережа. – В «Марквете» сказали. – Дураки, – отрезал он, – я узнал в зоопарке, что аллигаторы обожают крыс, причем живых. – Предлагаешь мне пойти в подвал и начать там отлов грызунов? – испугалась я. – Я купил крысу, – сообщил Сережка, – одну, на пробу, в банке сидит. – Живая? – еще больше испугалась я. – Нет, дохлая! – И что теперь делать? – Иди в ванную, – велел Сережка. Я влезла в тапки и отправилась к крокодилам. Сережа втиснулся в пространство между раковиной и стиральной машиной. На «Канди» стояла стеклянная емкость, в которой мирно сидела белая, абсолютно живая крыса. Ее длинные усы подрагивали, а черные бусинки глаз задорно сверкали. – Вот, – заявил Сергей, – ужин для аллигаторов, начинай, Лампа. Крысу следует бросить в воду. – Погоди, – попятилась я, – она же живая! – Естественно! – Но ты только что сказал: крыса дохлая! – Лампа, заканчивай базар, – обозлился он. – В нашей стране дохлыми грызунами не торгуют, не додумались еще! Открывай банку, и вперед! – Но они ее съедят. – И правильно сделают! – Ей же будет больно! – С ума сойти, – заорал Сережка, – она же крыса, совершенно безмозглое существо! Хватай ее за хвост и бросай к аллигаторам! – Не могу! – Глупости. – Может, ей предварительно укол сделать, – пробормотала я. – Какой? – Ну… наркоз… очень жалко зверька! – Лампа, ты дура! – От дурака слышу! – рассердилась я. – Кстати, почему бы тебе самому не запихнуть ее к аллигаторам? Отчего ты мне это поручаешь? Сережка на минуту замялся: – Ну… мне как-то не слишком комфортно, и потом… кто сюда притащил крокодилов, а? Начинай! – Не хочу! Давай дадим им «Вискас». – Совсем с ума сошла, – покачал головой Серега, – еще предложи им блинчики со сметаной! Ладно, я сам. С этими словами он схватил банку и вытряхнул белый комочек в воду. Крыса судорожно заработала лапками. Аллигаторы забеспокоились и стали подгребать к ней. На морде у несчастного грызуна появилось совершенно человеческое выражение ужаса, отчаяния и безнадежности одновременно. Ася разинула клыкастую пасть, через секунду снаружи остался только дергающийся хвостик, по ванной понесся отчаянный писк. Я зарыдала и накинулась на Сережку: – Немедленно вытащи крысу! – Откуда? |