Онлайн книга «Фанера Милосская»
|
– Естественно. У нее не было амбиций. Собственно, что она умела? – с презрением задал риторический вопрос Краминов. – Хорошо готовила, вязала, шила, убирала, стирала, но умственно не росла. Понимаешь? – Пока что ясно одно: Светлана пожертвовала собой ради счастья и удобства окружающих. – Мы ее обожали! – слишком горячо воскликнул Павел. – А когда с ней стряслась беда, постарались сделать вид, будто ничего особенного не происходит. Ей прощали все. – Что же дурного делала Света? – Несколько лет назад она стала нервной, если не сказать истеричной, могла зарыдать по любому, самому незначительному поводу, – вздохнул Павел. – Например? – Испекла пирожные, а я есть отказался, – усмехнулся Краминов. – Или другой пример: связала Нюте платье, а той оно не по вкусу пришлось. В общем, чепуха, но Света принималась плакать. Дальше – больше. Приеду с работы усталый, выйду из машины, жена тут как тут: «Милый, посмотри, какие у меня лилии расцвели!» Вместо того чтобы тихо лечь на диван, мне приходилось тащиться в сад и восхищаться цветами. А я растения не люблю, зеленеют, и ладно. Ну никаких сил нет на восторги! И вот как-то раз, помнится, день тяжелый выдался, я еле живой до дома добрался, полтора часа по пробкам пилил, а тут Светлана с очередным заявлением: «Дорогой, давай покажу, как клумбу обустроила!» А у меня контракт сорвался, заместитель запил, из налоговой хрен припер, жадная сволочь, все ему мало, сколько ни дай. Стою, дышу, о тишине мечтаю. Ан нет, любимая супруга стрекочет: «Клумба, клумба…» Ну я и сорвался, заорал: «Какого черта примоталась? Делать нечего? Пойди кастрюли почисть!» – Красиво, – кивнула я. – А Света? – Зарыдала и ушла. – Понятное дело! – Утром я проснулся, решил извиниться, пошел жену искать, нашел ее в саду и говорю: «Ну, Светик, показывай клумбу». А она странно так усмехнулась и спрашивает: «Хочешь полюбоваться? Пошли». Приводит меня на лужайку и тычет пальцем в черную яму. «Вот, смотри». Я от удивления даже присел. «А где цветы?» И тут жена как завизжит: «Порубила лопатой и сожгла! Тебе не надо, а мне зачем…» Такая агрессия из нее поперла! Прямо с ног сшибала. Орала: жизнь-то она зря прожила, и никому не нужна, и в доме с ней не считаются, домработница ее указаний не выполняет, дети хамят, я грубиян и сволочь… В общем, загубили мы ей жизнь. Павел примолк, потом уже другим тоном продолжил: – Я ее в охапку и к врачу, решил – заболела. Света никогда не истерила, всегда спокойная была, а тут просто злобная фурия… Саблезубый тигр! – И что нашел врач? Краминов скривился. – Ерунду. Климакс. Прочитал мне лекцию, мол, гормональные изменения влияют на характер, причем не в лучшую сторону. Говорил: ваша жена переживает трудный период, ее истерики на самом деле крик о помощи. Необходимо ее поддержать, и лучшее оружие – нежность и ласка. Краминов сломал так и не закуренную сигарету. – Сначала я на дурака в белом халате обозлился, потом понял: идиот кое в чем прав. Олег и Нюта с матерью не считаются, она у них на роли «принеси – подай – пошла вон». Римма, горничная, может хозяйке замечание сделать. Домработница в доме столько лет, что и не вспомнить, когда пришла. Ее наняли еще мои родители, девочкой к себе взяли, после их смерти она к нам перешла. Предки всегда жили очень обеспеченно, отец из цеховиков. Знаешь, кто это? – Подпольный бизнесмен советской поры, владелец незаконного завода, – кивнула я. – Чем занимался папенька? Пошивом плащей болонья? – Нет, – улыбнулся Краминов, – постельным бельем. Лев Яковлевич был гениальный человек! Он договорился с монашками чуть ли не по всему СССР, и божьи невесты строчили простыни, пододеяльники, наволочки, от самых простых до шикарных, с кружевом и монограммами. А Света родом из нищеты, о чем ей моя мать, Маргарита Михайловна, не забывала напомнить. Я в свое время посмотрел, как к жене мои родичи относятся, и уехал из шикарной квартиры, где провел детство. Снял комнату, решил самостоятельно подниматься. С родителями потом помирился, но со Светой мама на равных общаться не хотела, и Римма переняла от нее отношение к молодой хозяйке как к плебейке. Отсюда и проблемы. – Не следовало брать в дом домработницу, которая не уважает членов семьи. – Римма одинока, куда ей идти? Своих детей нет, она меня сыном считает. – На мой взгляд, лучше было пожалеть жену. Краминов вскочил. – Нечего меня учить! – Просто я высказала свое мнение. – Его никто не спрашивает. – Правда? Значит, я неверно поняла свою задачу, – спокойно ответила я. – Решила, что меня сюда позвали как раз чтобы выслушать мое мнение о гибели Светланы и ситуации с Беатрисой Мальчик. Ваши отношения с женой изменились после визита к врачу? Павел опустился в кресло. – Я старался. Предложил ей: «Давай организуем небольшую частную гимназию, ты станешь директором». – А она? – Сказала: «Не хочу, мне это неинтересно». Попытался заехать с другой стороны. Сейчас все пишут книги, и я посоветовал Свете: «Накропай роман, я его издам, будешь писательницей. Дело нехитрое – стучи по клавишам ноутбука, вот и все дела». Снова не попал. Ну чем еще бабы увлекаются? Благотворительность! Надумал создать фонд для сирот, собрался жену сделать его директором, но Света так на меня глянула, что я сразу отбросил эту идею. Я поговорил с домашними, приказал обращаться с мамой уважительно, Римму припугнул увольнением. И что? – Не послушались? Павел хохотнул. – У меня не забалуешь! Кредитки сразу прихлопну. Наоборот, начали приседать и кланяться, но… Как бы это объяснить? Внешне все вроде стало замечательно, а на поверку – сплошное издевательство. Ну, например. Света просит Римму порезать яблоки для пирога. Домработница накромсала антоновку и сообщает: «Готово». Жена возмущается: «Почему кожуру не сняла?» «Вы не велели, – нежно тянет Римма. – А Павел Львович приказал слушать хозяйку и точно исполнять все ее указания. Вы сказали: порежь. Про чистку ни словечка». – Ясно, – кивнула я. – Света слишком долго занимала последнее место в доме, а по приказу авторитет не вернешь. – Потом она утихла, сидела целыми днями в беседке. Несколько лет так провела, – грустно продолжал Краминов. – И вот радость: в последние месяцы увлеклась фигурками, перестала затворничать, начала активно ездить в город, искала экспонаты. |