Книга Нежный супруг олигарха, страница 52 – Дарья Донцова

– Не боись, трупаков нет, – ухмыльнулся он. – А если бы лежали, то не тронули бы тебя, они тихие, отбегались уже. Садись, ща принесу!

Через два часа я обнаружила нужную запись и попросила санитара:

– Можете сказать, кто выдавал тело Брызгаловой? Почерк очень неразборчивый.

Мужик прищурился.

– Хм… вроде… Ефимыч!

– Он кто?

– Ефимыч? Сменщик мой, сегодня я как раз вместо него заступил.

– Куда ваш коллега после работы пошел?

– Домой, – равнодушно ответил санитар, – не по бабам! Ефимыч уже дед, не до тусовок ему.

– Дайте его телефон, – попросила я.

– Ты платила только за книгу, – напомнил меркантильный мужик.

Когда очередная бумажка перекочевала из моего кошелька в жадные лапы санитара, он вновь стал любезным.

– Нет у него телефона.

– Возвращай деньги, нехорошо обманывать! – рассердилась я.

– Могу адрес сказать, – предложил собеседник.

– Говори, – обрадовалась я.

Он указал на окно.

– Видишь пятиэтажку?

– Из светлого кирпича? Да.

– Там он кукует.

– А номер квартиры?

Санитар засопел.

– Не знаю.

– Предлагаешь мне бродить по этажам, звонить всем жильцам и искать Ефимыча? – вскипела я.

– Могу тебя отвести, – предложил служитель морга.

– Пошли, – обрадовалась я.

– Могу отвести, но… – слегка повысил тон рвач, – могу и не делать этого!

– Молодец, – одобрила я, вновь вынимая портмоне, – не растерялся!

Санитар выдернул из моих пальцев купюру.

– Ты платишь, я работаю, – спокойно пояснил он, – я не ворую и не заставляю тебя бабло отстегивать. Жаль денег – бегай по всему дому, спрашивай Ефимыча.

За дверью квартиры надрывался в плаче ребенок, мой спутник ткнул толстым пальцем в звонок, через некоторое время на лестницу выглянул совершенно лысый, еще не совсем пожилой дядька.

– Че приперся? – весьма недовольно буркнул он. – Не звал.

– Баба тебя ищет, – ухмыльнулся санитар. – Небось сильно ей понравился, раз башляет. Ну, разбирайтесь тут сами. Ты заплатила – я привел.

С этими словами мой провожатый развернулся и ушел, теперь недовольство Ефимыча обратилось на меня.

– Че надо?

– Заработать хотите? – прямо спросила я.

– Не моя смена сегодня.

– А мы о вашей побеседуем.

– Теперь только в субботу приду, – равнодушно сообщил Ефимыч, – я отгул взял.

– В тот день вы работали.

– В который? – напрягся Ефимыч. – Пропало чего? У меня, как в аптеке, все записано, отмечено, в книгу занесено. За других не отвечу, а за себя ручаюсь. Небось сами потеряли! Вам же говорят: не оставляйте больным ценное, золотые кресты домой забирайте. А то потом носитесь, жалобы пишете… Только с нами это не пройдет! Тело из отделения медсестра привозит, и я сразу пишу: труп пустой, без ювелирки. А сестра подписывает. Ступайте в отделение, где лежал ваш родственник, они небось стырили, мы чистые. У мертвого брать грех!

– Два года назад вы готовили в последний путь Полину Брызгалову. Помните?

– Совсем того? – ухмыльнулся Ефимыч. – Я каждую смену народ обряжаю, фамилии в голове не складываю, ни к чему мне мертвяков помнить.

– В книге учета есть соответствующая запись – Брызгаловой занимались вы.

– Раз указано, значит, верно. Только все я давно позабыл.

Я помахала перед носом Ефимыча купюрой.

– Не просветлеет ли в вашей голове при взгляде на бумажку?

– От гонорара не откажусь, – церемонно заявил санитар, – но я не вру, не припомню тело.

– Попробую вам помочь. За Полиной приехали двое: сестра и парень, гроб им выдали закрытым. И вот что странно – ящик оказался очень легким, словно в нем не было тела. Так куда подевалась Полина?

Лысина Ефимыча стала пунцовой.

– Ах вот ты про что… Не хотел я ей помогать, да она так просила, прямо извелась вся. Ничего плохого я не сделал!

– Я хорошо заплачу, если расскажете правду, – пообещала я.

Ефимыч нахмурился.

– Пошли, сядем на подоконник, покурю. Вечно вы, бабы, дурака наваляете, а потом ложкой дерьмо хлебаете.

– В гробу лежали кирпичи? – скорей утвердительно, чем вопросительно сказала я.

Ефимыч умостился на ободранном подоконнике.

– А сколько дашь? Меньше чем за сто долларов рот не раскрою.

– Дорого просишь.

– Дешево хорошо не бывает.

– Я могу и в милицию пойти, – пригрозила я.

– И че? – зевнул Ефимыч. – Там тебя вон попрут. Больше дела ментам нет, как с покойниками разбираться, которые от болезни откинулись. Даже если парни жопы от стульев оторвут и ко мне припрутся, ничего не выйдет. Глянут в книгу, а там порядок, по часам записано: спустили из отделения, ну, допустим, в семь утра, принял санитар Буйкин. Тело выдали через два дня родственникам, все подписи. Хочешь чего вызнать – плати. Я честный человек, получу деньги и все расскажу.

Я полезла в сумочку, где в небольшом потайном кармашке всегда держу двести долларов на всякий случай. Мало ли что может случиться на дороге. Похоже, в морге на Вербной служат одни «честные» люди, готовые отрабатывать гонорар.

Ефимыч любовно сложил купюру, устроил ее в карман и неожиданно сказал:

– Ты не думай, я не пьяница какой! Внуку на хорошую школу коплю, каждую копейку в сберкассу несу и под процент кладу, не хочу, чтобы дураком вырос. Поняла?

Я кивнула.

– Значит, слушай… – повеселел рачительный дедушка.

Как-то раз к Ефимычу подошла Таисия Петровна, старшая сестра хирургического отделения. Санитар удивился, увидав ее, – на дворе стояла почти ночь, женщине полагалось давно быть дома.