Онлайн книга «Дерзкое обольщение»
|
— Дорогой, — нежно промурлыкала она и погладила гибкими холеными пальцами лацкан его пиджака. — Я умираю от жажды, Ты ведь не хочешь, чтобы я умерла от жажды. — Конечно, нет, милая. — Рикардо театральным жестом приложил руку к сердцу и отошел с Дорис в сторону. — Воды или чего покрепче? — Чего покрепче. — Боже! Что я слышу? — Он насмешливо заломил бровь. — Ты хочешь повергнуть в шок это добропорядочное общество? Тебе здесь не нравится? Так давай просто возьмем и уйдем. Ресницы Дорис оскорбленно затрепетали. — Только трус бежит с поля битвы, — запальчиво объявила она. — Пусть Аделаида на это не рассчитывает! — А может быть, — странно изменившимся голосом сказал Рикардо, — тихонько проберемся на террасу и потанцуем там? Дорис решительно заявила: — Нет, это не вариант. — Испугалась? — Кого? Уж не тебя ли? — Она взглянула ему в глаза. — Конечно, ты всесилен и всемогущ и одним движением пальца можешь вызвать панику на валютной бирже. Конечно, тебя все уважают, и все боятся. Но я — нет! — А может быть, стоит бояться? Хотя бы чуточку? — Между прочим, я хотела выпить. Рикардо кивнул и через минуту вернулся с двумя бокалами — в одном была водка, в другом — апельсиновый сок. — Теодор наказывал тебя в детстве? — спросил он, наблюдая, как она схватила бокал с водкой, пригубила и зашлась кашлем. — Не за что было, — приходя в себя, сказала Дорис. — Так ты, выходит, была идеальным ребенком? Девочкой с картинки: фарфоровое личико и длинные белокурые волосы, заплетенные в косы. — Идеальным? Спроси у Фреда, он скажет, какой я была сорвиголовой. Ему от меня так доставалось! — А он? — А он без конца подтрунивал надо мной, но и любил до умопомрачения, — ответила Дорис, не понимая, к чему этот экскурс в прошлое. — Его приятели называли меня милашкой. Я и в самом деле проскочила через подростковый возраст, не испытав всех этих девичьих страданий с прыщами и плоской грудью. — Итак, ты всегда ощущала себя красавицей? — Представь себе. Но это меня нисколько не радовало. Мне иногда хотелось закричать: люди, почему вы любите во мне лишь мою внешнюю оболочку. Поймите, я — это больше чем просто дочь Теодора Адамсона или известная в определенных кругах манекенщица Дорис Адамсон. Иногда мне хочется все бросить, упаковать чемодан и уехать туда, где меня никто не знает… — Мне тоже иногда хочется общаться исключительно с кенгуру и крокодилами, днями напролет хоть в защитном комбинезоне цвета хаки и не думать о деньгах. Беда в том, что от себя не убежишь… Дорис куснула губу. — Ты говоришь совсем как Теодор и Фред, — беспокойно сказала она. — Они тоже советуют искать корень своих проблем в себе. Рикардо порывисто сжал ей руку: — Пойдем на террасу, — сказал он хрипло. — Не хочу никого видеть и слышать. Никого, кроме тебя. Голос его был таким душевным и всепонимающим, что Дорис не могла не подчиниться. Его присутствие внушало ей спокойствие и уверенность в себе, хотя по большому счету он был мужчина, а потому — опасен. На террасе и вправду оказалось прохладно, и из‑за створчатых дверей доносились звуки музыки. — Можно пригласить тебя на танец? — Рикардо, не дури. Давай просто постоим и подышим свежим воздухом. Не говоря ни слова, Рикардо взял у нее из рук бокал и поставил его на баллюстраду. — Потанцуем? — спросил он уже настойчивее и привлек Дорис к себе. — Отпусти меня! — воскликнула она, приходя в бешенство. — Отпусти, а то… — А то — что?.. — Учти, я буду кусаться. — Боже, я заинтригован! Я горю нетерпением испытать на себе всю силу твоего гнева!.. — Черт тебя побери! — закричала Дорис. — Отвяжись от меня! — Не хочешь танцевать — не надо, — невозмутимо произнес Рикардо. — И вообще: что ты так волнуешься? — Я успокоюсь только тогда, когда нас будет разделять расстояние как минимум в пять шагов, — гневно выпалила Дорис. — О, это уже ключ к отгадке. К какой именно, подумай сама, а пока… Поцелуй длился с минуту, а когда Дорис смогла наконец вобрать в легкие воздуха, все, что она могла сказать, было: «Зачем?» Этот порывистый и почти исступленный поцелуй потряс все ее существо, взбудоражил все чувства. Ей хотелось сейчас, чтобы он продолжался и дальше… Впервые со времени ухаживаний Бена ей безумно захотелось мужского тепла, захотелось принадлежать… Кому? Этому типу? «Да, именно ему, — ответил внутренний голос, — И никому другому!» — Пусти меня! — взмолилась она, и в глазах ее сверкнули слезы. — Пусти! Ну пожалуйста! Мне надоело играть в эту игру. — А почему ты решила, что это игра? По щеке Дорис скатилась слеза: — Это нечестно — пользоваться своей силой. — А чем я должен пользоваться — своей слабостью? Но это женская привилегия. — Вернемся в зал, а? — Ты уверена, что хочешь этого? — нахмурился Рикардо. — Мы уже давно отсутствуем. Пойдут разговоры, подумают, что мы здесь невесть чем занимаемся. — Ты выглядишь такой недоступной. Одного взгляда на тебя хватит, чтобы они устыдились своих предположений, — с усмешкой заметил он, галантно подавая руку. Остаток вечера они свободно переходили от одной группы гостей к другой, вели непринужденную светскую беседу, смеялись и никому в голову не могло прийти, что Дорис пребывает в полном смятении чувств. Интересно, подумала она мрачно, все эти люди выглядят такими цветущими и благополучными. Неужели все это лишь видимость? Все эти улыбки, преувеличенно горячий интерес к собеседнику? Быть может, кого‑то ждет утром финансовый крах, кого‑то бросает муж или любовница, а они из кожи лезут вон, чтобы поддержать реноме счастливчика и оптимиста. Когда они возвращались обратно, Рикардо включил стереосистему, так что можно было немного помолчать. Но когда они вышли из машины, он поймал ее в объятия и поцеловал. Потерплю. Скорее отстанет, подумала Дорис, но когда поцелуй стал слишком уж затяжным, она спохватилась и попыталась вырваться. Когда это не получилось, обеими руками она толкнула Рикардо в грудь. — Ну пожалуйста! — еле слышно прошипела она. — Ты приглашаешь меня к себе? — Нет… Ни в коем случае… — Устало сказала она, прижав ладони к вискам. — Хорошо! Только не забудь: завтра вечером у нас ужин, — ответил он, садясь за руль. Дорис вздрогнула: опять какой‑то званый вечер? — А если у меня другие планы? |