Онлайн книга «Лампа разыскивает Алладина»
|
– Не ври! – обозлилась я. – Она просто не может сообразить, о чем речь, – пришла на помощь сестре Олеся. – Алла, тебя никто ругать не собирается, скажи только, коляска пустая была? Или там ребеночек лежал? – Мальчик, – добавила я, – совсем крохотный! Глаза Аллы остекленели, лицо превратилось в маску, прижав кулаки к груди, она стала раскачиваться из стороны в сторону, потом по худым щекам потекли слезы. – Он умер, – забубнила она, – маленький… ручки… ножки! Олеся с укоризной взглянула на меня, потом обняла сестру за плечи и, четко выговаривая слова, сказала: – Где ты нарыла коляску? – Там, – ткнула Алла рукой в сторону окна. – На улице? – Да. – И в каком месте? – Не помню. – Попытайся сосредоточиться. – Мне дали. Пустую. Совсем, – отрывисто стала говорить Алла. – Она стояла. Долго. Ненужная она ей. Я продала хорошим людям. Мне такая ни к чему. Детей нет. Умер он, мальчик! Я подскочила над стулом. – Так внутри все же находился младенец! – Нет. Он умер. Давно, – спокойно сказала Алла, потом вдруг вскочила и заорала на Олесю: – Дай водки скорей! Плохо мне! Старшая сестра вспуганной кошкой метнулась к холодильнику, вытащила чекушку и поставила на стол. Я отвернулась. Пьяница-мужик отвратителен, но алкоголичка-женщина еще страшней, сейчас очень неприятно смотреть на Аллу. Конечно, ее детство и юность нельзя, наверное, назвать счастливыми, она росла без родителей, с бабушкой, которая постоянно шпыняла девочку. Но, с другой стороны, сирот в нашей стране много, кое-кто обитает в приютах, если вспомнить об этих несчастных детях, то Алле еще повезло, она воспитывалась дома. И, увы, кое-кому из женщин пришлось перенести смерть детей, ужасное испытание, но ведь большинство возвращается после него к нормальной жизни, а Алла предпочла утопить себя в бутылке. Наверное, она бы и без горя стала пропойцей, просто придумала себе причину, которая оправдывает ее пьянство. Есть у нас с Катей одна такая знакомая, той, чтобы схватиться за рюмку, много не надо. Наступил кто-нибудь в метро на ногу – и готово, глотает «огненную воду», чтобы заглушить стресс. По кухне понесся храп, Алла заснула, неловко опершись о стол. – Ну, теперь больше ничего не узнать, – горько сказала Олеся, – уносит ее сразу, много не требуется. Одного не пойму, ну велел мне доктор уменьшать дозу, и что? Раньше и пол-литра ее не забирало, а сейчас чайной ложки хватает! В чем смысл понижения количества потребляемого, а? Я пожала плечами. – У меня совершенно нет опыта общения с алкоголиками. – Считай, тебе повезло, – скривилась Алла. – Можно я завтра приду? – В принципе да, я сейчас в отпуске, но только зачем? – буркнула Олеся. – И так все понятно. Думаю, ты знаешь, как дело обстояло? – Говори. – Женщина пошла в магазин, – принялась фантазировать Олеся, – с коляской в торговый зал не пропустили, она ее у входа и оставила. А младенца, естественно, с собой прихватила, тут Алла мимо шла, ну и… – Сперла коляску, – закончила я, – и продала за сто рублей. Зря ты ее честной считаешь! Олеся горестно подперла рукой щеку. – С ней впервые такое! Никогда чужого не возьмет. – Алкоголь меняет личность не в лучшую сторону. – Может, женщина сама ей коляску отдала? – приободрилась Олеся. Я усмехнулась. – Отличная идея. Значит, катила себе ребенка, увидела Аллу и решила: вот бедная пьяница, пусть повозочку возьмет и продаст, ей на водочку хватит. Олеся опустила голову. – Ну, не так, конечно. – А как? Она молча смотрела на стол. – Украла твоя Алла коляску, – резюмировала я, – ну-ка разбуди ее! – Зачем? – Пусть вспомнит, где орудовала. Если возле магазина, то у какого? Там должны иметься свидетели, кто-то видел Олю с младенцем. Мне сгодится любая ниточка. Олеся стала трясти Аллу, но безрезультатно. Младшая сестра только мычала, не раскрывая глаз. – Лучше завтра, – наконец выдавила из себя Олеся, – подходи к одиннадцати утра. – Она по новой к этому времени не накушается? – Нет, – помотала головой Олеся, – Алла обычно в этот час умывается, а потом на работу топает. Возле метро харчевни стоят. Алла там полы моет, ее за это кормят и денег дают. Странно, однако! – Что? – Знаешь ведь, как мужчины себя в таких обжорках ведут, – задумчиво ответила Олеся, – бросят сумки, пиво возьмут с креветками и давай ля-ля, про портфели забудут. И вот, на днях, Алла приходит и приносит триста долларов. Олеся очень удивилась, увидев у сестры подобную сумму. – Где взяла? – с некоторым испугом спросила она. Алла заулыбалась. – Дядька в рыгаловке пакет забыл, а я нашла и нос внутрь сунула, думала, может, там документы лежат. Чуть не умерла, когда содержимое узрела. Там деньги, в пачках, и ежедневник. Слава богу, на первой странице все его координаты имелись. Имечко у него, не поверишь, Богодасыср! Позвонила я растеряхе, он принесся, благодарил жутко и во, три сотни отсыпал. Спрячь их, Олеся, а то пропью ведь. У тебя целее будут. Теперь стану на отдельную квартиру собирать, от бабки съехать хочу, достала она меня. – С твоей зарплатой, чтобы на один квадратный метр накопить, надо год, не разгибаясь, пахать, давай лучше тебе одежду купим, съездим в выходной на рынок, – предложила Олеся. – Не, – уперлась Алла, – затырь. Может, еще и у меня праздник случится, заработаю деньжонок… – Богодасыср, – медленно повторила я, – Богодасыср Олимпиадович Ласкин… Наверное, это он. – Ты его знаешь? – удивилась Олеся. – Во всяком случае, мне известен дядечка, откликающийся на такое имя, и, думаю, в Москве вряд ли имеется еще одна личность, которую родители обозвали так же. Ладно, приду завтра. Утро вечера мудренее, – тихо ответила я.
|