Онлайн книга «Лампа разыскивает Алладина»
|
– Вы поговорили с Олей? – спросила я, стараясь переварить услышанное. Мы с Катюшей всегда наивно считали, что Ольга счастливо живет с Геной. Вернее, не так, счастливой Белкина при ее характере не будет никогда, но ее брак казался вполне стабильным, а жалобы на безденежье и невнимательность мужа ритуальными. – Нет, – буркнул Роман. – Почему? – Она словно под землю провалилась, – пояснил Оболенский. – Хотел соединиться с ней сразу, после беседы с Натой, вышел во двор, а мне звонок: Соня почувствовала себя плохо, ее забирают в больницу. Естественно, я рванул в клинику, выбросив из ума всех, кроме жены и будущего ребенка! Внезапно мне в голову ударила неожиданная мысль. Ребенок! Вот она, разгадка. Наверное, Роман решил отнять у Оли младенца, нанял киллершу, та напала на Белкину, схватила Гену и доставила его отцу. С женой Роман, небось, договорился. Если сейчас он скажет мне, что у него родилась двойня, то я права. Один из парочки – Гена. – У вас ведь появились дети? – быстро спросила я. – Да, – улыбнулся Оболенский, – только почему вы говорите во множественном числе? У нас девочка, назвали Женей. – А мальчика? Мальчика нету? – настаивала я. – Не получился, – развел руками Роман, – может, в следующий раз, если бог даст, сынишку родим. Я сунула в рот чаинки, оставшиеся на дне чашки, и стала жевать листочки. Да, версия лопнула, не успев появиться на свет. И потом, Роман же говорил сегодня со мной по телефону как с Ольгой. Нужно быть гениальным актером, чтобы так правдиво сыграть негодование, злость и гнев, ведь он не знал, что трубку взял посторонний человек. Нет, увы, снова тупик. Роман тут ни при чем. – Значит, с Белкиной вы не общались? – Едва Соне стало лучше, я начал звонить Ольге. Только телефон постоянно твердил: «Абонент недоступен», – пояснил Роман, – каждый день я набирал и одно и то же слышал. Уже подумал было, что она номер сменила, и вдруг: «Алло». Ну и понесло меня по кочкам. Так зол был, что не понял, с кем разговариваю, услышал женский голос и завелся! – Насколько я помню, вы были очень грубы. – И что? – Да так. Денег не обещали, не послушались Нату. – Мой опыт подсказывает, что шантажист никогда не успокаивается, – рявкнул Роман, – только дай копейку, через неделю затребует рубль. Нечего на меня так смотреть! Можете считать меня чудовищем, но смерть Ольги принесла мне одно облегчение, никакой скорби или горя я не испытываю! Да! Я молча слушала Оболенского. Нет, похоже, он к исчезновению Гены и нападению на Олю не имеет никакого отношения. В противном случае начал бы сейчас плакать, причитать и говорить о своих нежных чувствах к Белкиной. – И судьба ребенка вам безразлична? – решила я окончательно удостовериться в своих предположениях. – Абсолютно! – отчеканил Роман. – Сейчас я стопроцентно уверен: он не мой сын. – А если все же? – Нет. У ребенка есть отец, пусть он его и воспитывает. Слава богу, кошмар закончен, могу больше не бояться за Соню, – откровенно обрадовался Оболенский. Я вынула блокнот. – Дайте мне телефон Наты. – Пишите, – воскликнул Оболенский, – она вчера как раз вернулась из Германии. Я молча достала блокнот. Похоже, Роман обрадовался сверх меры и расслабился, вон, даже не стал интересоваться, зачем мне Ната.
Домой я приехала совсем поздно, но Катя еще не спала. – Можно? – всунула я голову в ее комнату. – Входи, – улыбнулась Катюша. – Ты ведь давно знакома с Белкиной? – Всю жизнь, – ответила Катюня, – а что? – Нату знаешь? – Кого? – У Белкиной имелась подруга, Ната! Катюша нахмурилась. – В первый раз слышу, что у нее были близкие люди, кроме нас. Ты ничего не путаешь? – Вроде нет. С Натой Оля училась в одном классе. Катя вздохнула. – Ну, про школу ее я ничего не помню, мы посещали разные учебные заведения. Но, насколько знаю, Белкина тесно ни с кем не общалась. Ты ведь в курсе, какой она тяжелый человек. Только я у нее и была в юности, да и то… Ладно! – Нет уж! Раз начала, так говори! Катя села в кровати и поплотнее закуталась в одеяло. – Дело давнее, вспоминать неохота. – Связано с Белкиной? – Ага. – Тогда рассказывай. – Но зачем? – вяло сопротивлялась подруга. – Надо. Катюша тяжело вздохнула. – Наши отношения с Олей были спорадическими. В детстве мы одно время дружили, потом в школе дороги разошлись, позднее снова начали общаться, а на четвертом курсе разбежались, и, казалось, надолго. Белкина редко заходила в гости, а мне тоже недосуг было, да еще Сережка родился. Ты что-нибудь про его отца знаешь? – Нет. Ты не рассказывала. – Ага, – кивнула Катя, – Сережа сын профессора Шиманского, моего преподавателя. Знаешь, студентки частенько влюбляются в педагогов. Свои однокурсники кажутся им дураками, глупыми мальчишками, а тут появляется зрелый мужчина с благородной сединой, умный, обеспеченный. Вот и я попалась на крючок. Мы с Шиманским два года прожили, потом Сережка родился. Мой муж был категорически против беременности, а я родила. На том мы с ним и расстались. Шиманский, правда, денег давал и вообще первое время вел себя интеллигентно. На Сережку смотреть не хотел, знакомиться с ним не собирался, но обеспечивал сына. Только потом ручеек купюр вдруг иссяк. Катя, преодолев гордость, позвонила бывшему и напомнила: – Сегодня десятое число. – И что? – возмутился профессор. – Вроде ты первого нам деньги всегда присылаешь! И тут из Шиманского полились такие речи, что Катюша оторопела. Ну кто мог заподозрить профессора в столь виртуозном владении ненормативной лексикой! Если опустить все неприятные словесные обороты, то суть высказываний преподавателя сводилась к очень простым мыслям. Денег он Кате более никогда не даст, общаться с бывшей женой не желает. |