Онлайн книга «Лампа разыскивает Алладина»
|
– И лица у них были какие-то несимпатичные, – по-детски откровенно говорила сейчас Неля, – сразу понятно становилось: противные тетки! А вот вы другая! Можете прямо сейчас начать? Честно говоря, я дико устала. Вот уж и не предполагала, что ведение хозяйства такое муторное и жутко энергозатратное дело! Я окинула взглядом захламленную кухню. – А где ваш мальчик? – Спит на балконе. Сынишка после завтрака до обеда преспокойно почивает, – усмехнулась Неля, – я в это время пыталась порядок навести, но потом плюнула и сама отдыхать стала! Так как? Начнете? Вы мне понравились! – Извините, Неля, я не домработница, вот документы. – Ой, милиция! Что случилось? Мама? – сильно побледнела хозяйка. – Сережа? Говорите скорей! – Нет, нет, – поспешила я успокоить хозяйку, – речь идет о другом. Вы лежали в роддоме вместе с Олей Белкиной. – Да, – кивнула Неля, – было дело. Очень несчастная женщина. Я вздохнула. Понятно, Лялечка не упустила момента и спела соседке по боксу песню про свою тяжелую, полную испытаний жизнь. – Вас выписывали вместе? – Почти. – Не созванивались с Ольгой? – Нет. – Не захотели? Или Белкина телефон не дала? Неля снова включила чайник. – Ешьте конфеты, я такие очень люблю. – Разве вам можно? Наверное, ребеночка кормите. Неля махнула рукой. – Пыталась, сначала Илюша хорошо ел, но в больнице мне мастит лечили сильными антибиотиками, молоко пополам с лекарствами малышу давать нельзя, и мама перевела Илюшу на смеси. Я, правда, выздоровев, решила продолжить грудное вскармливание, так у Илюшеньки диатез начался, жуткий. Врач сказал, после лечения так бывает, не воспринимает младенец материнское молоко, теперь он ест смеси, а я конфеты без угрызений совести! – Так вы с Олей общались? – плавно вернулась я к прежней теме беседы. – Нет. – А почему? – Ну, так. – И все же? Неля вдруг замолчала, а потом сказала: – Объясните, что случилось. Почему вы пришли ко мне расспрашивать про Ольгу? Я кивнула. – Правильный вопрос. Ждала, когда вы его зададите. С Белкиной случилось большое несчастье. И, похоже, вам надлежит помочь ей…
По мере того как я разматывала цепь событий, Неля горбилась на стуле. Наконец она прошептала: – Ужас. – Верно, – кивнула я, – другого слова и не подобрать. И самое страшное, что мне никак не удается выйти на след преступника. Последняя надежда на вас. – На вас, – эхом откликнулась перепуганная Неля. – Ну да, женщины часто бывают откровенны между собой, в особенности лежа практически в одной палате. Вы оказались в одном боксе, представлявшем собой комнату, разделенную стеной, не доходящей до потолка. Туалет и душ общий, неужели вы ни о чем не болтали, оставшись вдвоем? – Со мной постоянно мама сидела! – Да? А нас не пустили никого, сказали, нужно соблюдать стерильность. – Мамусечка везде пройдет, – тихо промолвила Неля. – Но она ведь не ночевала в палате? – Нет, домой после восьми уходила. – А вы спать ложились? – Э… э… да! Я с укоризной взглянула на Нелю. – Неправда! Ваш долг – рассказать все, что вы знаете. Скорей всего ребенка похитил тот, кому Белкина сильно досадила. Она, вполне вероятно, могла вам рассказать сведения, которые помогут вывести на правильный след. Неля молчала. – Вы сами мать, – наседала я на Гречникову, – и должны понять, каково остаться без малыша. Неля прижала ладони к щекам, в ее глазах заплескался страх. – А еще, – давила я, – Гену могут мучить, морить голодом, бить или готовить к разборке на органы. Внезапно Гречникова вскочила. – Я ничего не знаю. – Врете! – обозлилась я. – Причем уже не в первый раз! – Я не принадлежу к породе лгунов! – возмутилась Неля. – Только что вы с самым честным видом сообщили, что не звонили Оле после выхода из роддома. – Да. – А вот и нет! Очень хорошо помню, как я схватила трубку и услышала милый голосок «Олечку можно?». Нелины брови стали подниматься вверх. – Вы о чем? – Похоже, в вас сейчас забурлили гены мамы-актрисы, – съязвила я, – на вашу беду, я обладаю замечательной памятью и музыкальным слухом. Напомнить наш диалог? – Какой? – растерянно спросила Неля. – Постараюсь привести дословно. Значит, так. «Алло, можно Олечку?» – «Нет». – «Она с ребенком занимается?» – «Нет, лежит в больнице. А кто это?» – «Моя фамилия Гречникова, мы вместе деток рожали, вот хотела узнать, как у Олечки дела». – «Плохо». – «Ой! Мальчик заболел?» – «На Олю напал грабитель, нанес ей тяжелые ранения. Белкина сейчас в реанимации». – «Ужас! Она выживет?» – «Конечно, все будет хорошо». – «А…» – «Простите, не могу больше говорить, позвоните завтра». – «Да, конечно, спасибо, передавайте Оле привет от Гречниковой, пусть поправляется». – «Она пока без сознания, но, когда придет в себя, обязательно скажу о вашем звонке». – Я не звонила! – Да? Вот интересно! – Ей-богу! – Значит, вы ничего не помните? – Нет! – Ладно, – кивнула я, – пусть будет по-вашему, но я твердо уверена теперь: вы скрываете очень важную информацию. Я ухожу домой, а вы живите с мыслью о том, что крохотного Геночку скоро убьют, чтобы изъять у него сердце и почки. Имейте в виду, в смерти младенца будет и большая доля вашей вины. Наверное, не следовало столь резко нападать на и без того перепуганную Нелю, но я чувствовала всей кожей: в руках Гречниковой разгадка тайны. Ну не спрашивайте, отчего я пребывала в такой уверенности. Просто поняла: Неля знает все! |