Книга Жар сердец, страница 52 – Кэт Мартин

Джордан направился к ним.

— Что случилось, Фарли?

Лунный свет выхватывал из темноты клок рыжих волос; глаза Фарли оставались черными.

— Я и Дики подумали… мы видели эту девку — твою подругу — в объявлении, что висело в Бриджтауне. Ее папаша предлагает большие деньги тому, кто притащит ее домой. Мы решили: когда это путешествие кончится, мы можем доставить девку и потребовать награду. Ты ее друг и все такое, за тобой она пойдет куда угодно. Это будет легко.

Джордан удивленно оглядел их и присел рядом на палубу.

— Награду больше требовать нельзя. Капитан уже был на Катонге. Он взял золото для Фердинанда Пинкарда — парня, который ее нашел.

Уэзерс выругался.

— Я знал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Подожди минутку, Фарли, — заметил Дики Грин. Это был щуплый невысокий англичанин с жиденькими волосами, обрамлявшими его лысую яйцевидную голову. — Если у Траска уже есть деньги, все становится еще проще. Мы прикарманим эти монеты и смоемся с корабля, как только доберемся до Кампече.

Джордан почувствовал, как ему в лицо бросилась кровь.

— Но вы же не хотите украсть их у капитана?

Фарли хихикнул.

— Нет, не хотим. Ты сделаешь это за нас.

Джордан отрицательно качнул головой и начал подниматься. Уэзерс схватил его за руку, сжав ее так сильно, что Джордан сморщился.

— Ты говорил нам, что тебе некуда идти, когда это плавание кончится, — напомнил ему Уэзерс. — Говорил, что отправишься куда глаза глядят. Ну, а эти деньги дадут тебе возможность жить, как ты захочешь.

— Я не сделаю этого, — произнес Джордан, энергично качая головой.

Голос Уэзерса стал жестким:

— Ты сделаешь это, крысеныш, или ты не доживешь до конца плавания. — Он сунул руку в карман полотняных брюк. В свете луны блеснуло тонкое лезвие. — Я достаточно ясно выражаюсь?

Джордан проглотил слюну.

— Да.

— Хорошо. — Он сунул нож обратно. — Теперь… где майор хранит деньги?

— Откуда я знаю?

Рука Уэзерса взметнулась, и, схватив Джордана за рубаху у самого горла, наемник притянул его к себе. Выражение холодных темных глаз казалось демоническим.

— Ты должен знать, потому что ты — его стюард. Это ты у него все убираешь. — Джордан чувствовал жар тяжелой руки у своего подбородка. Один удар — и он покойник.

— Он хранит деньги в шкафу, — прохрипел Джордан. Уэзерс медленно освободил его и сделал вид, будто расправляет складки на рубахе Джордана.

Джордан подождал, когда Уэзерс уберет свою руку.

— Но я не буду их воровать, что бы вы со мной ни сделали! — Выкрикнув это, он вскочил на ноги и понесся прочь по палубе с такой скоростью, словно за ним гнались черти.

Уэзерс рассмеялся:

— Черт с ним. Теперь, когда мы знаем, где спрятаны денежки, мы сами их возьмем.

— А ты не думаешь, что парень кому-нибудь сболтнет?

— Нет. Он не выдаст приятелей, если они могут вырезать у него сердце.

Дики Грин улыбнулся.

— Всегда хотел прогуляться до Мехико, — с трудом произнес он, подражая испанскому произношению. — Слышал, что любой может жить там как король всего за несколько шиллингов.

— Я возьму себе какую-нибудь из прекрасных сеньорит, — произнес Уэзерс, развалившись на матрасе и подложив под голову ладони. — И разложу ее на полу, чтобы мне ничто не мешало.

— Жаль, что мы не можем взять с собой эту малышку с серебристыми волосами — ручаюсь, что от нее в постели стало бы жарко.

— Это слишком рискованно, — буркнул Уэзерс. — Майор неровно дышит к этой бабенке. С нас будет довольно, если мы прихватим его денежки. Если мы возьмем и его девку, он найдет нас хоть на краю земли.

Дики Грин рассмеялся:

— Ничего, мне подойдут и шлюхи с темными волосами. Так когда мы берем золото?

Два следующих дня Силвер и Морган были крайне холодны друг к другу, и ей постоянно казалось, что он смотрит на нее с усмешкой. «Ну и пусть, — решила Силвер, — если он хочет думать о самом худшем, то пусть думает».

Тем не менее его холодные глаза не давали ей покоя. Кроме того, Силвер обнаружила, что заснуть с каждой ночью ей становится все труднее. От бессонных ночей у нее под глазами появились синие круги. Она потеряла аппетит и наконец поклялась себе, что выкинет из головы все мысли о Моргане и отдохнет.

Для того чтобы сдержать слово, Силвер осушила после ужина бокал бренди и с радостью почувствовала, как по телу начинает расходиться приятное тепло. Больше она не будет думать о Моргане Траске ни одного мгновения. Она будет спать, как невинные дети, к которым Силвер причисляла и себя.

Как она и ожидала, бренди быстро затуманило ее мысли и погрузило в дремоту. Силвер уснула почти сразу, как добралась до каюты; единственное, что она успела, — это раздеться и натянуть на себя одеяло. Сегодня она не будет ворочаться в постели. Она будет наслаждаться глубоким сном, который даст ей долгожданный отдых.

Но перед рассветом с ней стало твориться что-то страшное. Она знала, что спит, но кошмар, который она видела во сне, был чересчур реальным. Ей даже захотелось открыть глаза, чтобы убедиться, что это не происходит в действительности. Однако выпитое бренди никак не давало ей разлепить веки.

А кошмар становился все страшнее, продолжая поражать своей реальностью.

Силвер почувствовала, как шелестит ее ночная рубашка, и ощутила на теле чьи-то горячие, потные ладони. Чья-то рука сжала ей горло, лишая воздуха и возможности крикнуть и намертво придавливая ее к койке. Силвер все же открыла глаза и, хотя еще не привыкла к ночной тьме, смогла разглядеть лицо с грубыми очертаниями и холодными черными глазами.

Это был ее отец… но нет, этого не могло быть! Она не знала этого человека… Никогда не видела громилу, который обхватил пальцами ее горло. Подняв руки, Силвер с силой вцепилась в его лицо, и по его расцарапанным щекам покатилась кровь. Если бы только она смогла освободиться, если бы только…

Она поняла, что кричит, лишь когда в каюту ворвался Морган. Дверь громко хлопнула о стену. Обхватив Силвер руками, Морган нагнулся к ней.

— Все в порядке, Силвер, — произнес он, — все в порядке. У тебя просто кошмар. — Отбросив волосы с ее лица, Морган привлек ее голову к своей груди.

Силвер попыталась осознать, где находится, часто моргая и стараясь собраться с мыслями. Подняв глаза, она увидела между бровями Моргана тревожную складку.

— Мне очень жаль, — прошептала она, чувствуя себя наконец проснувшейся.

По-видимому, она именно такая дура, какой ее считал майор. В этот момент она заметила, что Морган был в одних лишь брюках; его грудь, к которой она прижималась щекой, казалась удивительно твердой. Его длинные волосы спускались до шеи, и Силвер пришлось бороться с желанием запустить в них пальцы.