Книга Бутик ежовых рукавиц, страница 26 – Дарья Донцова

– Дорогие мои, – чирикала тем временем стройная, черноволосая девушка, подходя к трясущейся в нервном ознобе Шульгиной, – давайте простим Ирину Олеговну. Она очень волнуется, отсюда и непозволительный тон. Впрочем, подумайте! Весть о том, что в «Лам» случилось убийство, мигом разлетится по Москве. Клиенты переметнутся в иные места, бизнес временно притормозит. И кто пострадает? Я? Ирина? Роберто? Отнюдь. Мы просто заявим о ремонте здания, переделаем дизайн и снова наберем клиентуру. А кто лишится работы? Да вы, мои любимые. У кого возникнут сложности при приеме на новую службу? У вас же. Спросят, вот допустим, Яночку… Это ведь ты сейчас вопросы задавала? Ай-ай-ай, думаешь Софья Николаевна под крышей сидит и вас никого не знает? Ошибаешься, заинька! «Мне сверху видно все, ты так и знай». Хотя, думаю, ты культовую киноленту не видела и песню эту не слышала. Ладно, Яночка, придешь, допустим, ну, в «Коломбину», а там спросят: «Янусечка, где трудилась? Ах, в „Лам“? Нет, котеночек, до свидания». Получится, как писали в одной книге, которую ты тоже явно не читала: «То ли он украл, то ли у него украли, но была там некрасивая история». Не захотят с вами, запачканными в истории с убийством, связываться. Именно эти соображения и пыталась слишком страстно довести до вас Ирочка. Поняли? Не слышу!

– Да, – выдохнули служащие.

– Ай, молодцы! – умилилась хозяйка. – Очень прошу вас, помните о моем предупреждении. Нет, врать не надо, следует лишь отвечать всем честно, мол, ничего не знаю. Кстати, вы в той комнате стояли? Убитую видели?

– Нет, – в едином порыве ответили присутствующие.

– То-то и оно, – закивала Софья. – Не надо сплетничать. Просто говорите журналистам: «Ничего не видела, находилась на рабочем месте. Обратитесь за комментариями к Шульгиной». Ну, согласны?

– Хорошо, – вымолвил хор.

– Какие замечательные сотрудники! – всплеснула руками Софья. – Я всегда говорила: мы одна семья. Кстати, вам объявили приказ?

По толпе пробежал возглас удивления.

Хозяйка повернулась к Шульгиной.

– Ира, люди в курсе?

На лице управляющей мелькнуло изумление, но Шульгина быстро справилась с эмоцией и подыграла начальству.

– Еще не успела зачитать, – чуть виновато сообщила она.

– Ай, ай, ай! В десять утра подписала!

– Простите.

– Ну ладно, тогда я сама, – кивнула Софья, потом велела: – Валентин, дай приказ.

Из толпы ужом выскользнул мужчина и протянул царице лист бумаги. Софья Николаевна демонстративно откашлялась.

– Так… С сегодняшнего числа увеличивается зарплата всех продавцов, соответственно их стажу и опыту, но не меньше, чем на три тысячи рублей. Вот Жанна Емельянова, к примеру, целых десять штук прибавки получит. Повышаются оклады на всех этажах, включая охрану и уборщиц. Еще! Сегодня все могут пройти в кассу. Каждому – подчеркиваю: каждому из наших работников! – дадут премию, очень и очень хорошую. Жаль, конечно, что Ира с утра не огласила приказ, поэтому вам сейчас придется задержаться, чтобы получить деньги. Но это ведь приятная процедура, не так ли… Кассы открыты, вперед!

Девушки обрадованно загомонили и бросились к выходу, в дверях возникла суматоха.

Аня глянула на меня.

– Лучше подождать, затопчут.

Я кивнула.

– Верно, боюсь толпы.

– Эй, вы обе! – крикнула, повернувшись в нашу сторону, Шульгина. – Идите сюда.

Взявшись за руки, мы подошли к управляющей. Ирина нервно сказала:

– Вот они, Софа.

Царица мило улыбнулась, и сразу стало понятно, что ей не тридцать и даже не сорок лет. Лоб у Софьи Николаевны был гладким, словно лист бумаги, вокруг глаз не собирались морщинки, скорей всего тут не обошлось без ботокса, но на щеках и бесстрашно обнаженной шее виднелась мелкая сеточка тоненьких морщинок.

– Девочки, – заговорщицки подмигнула Софья, – я на вас рассчитываю. Ты, Аня, давно в «Лам», лучший наш работник, соответственно получишь спецприбавку. Знаю твою непростую судьбу, поэтому выписала премию в тысячу убитых енотов, а оклад возрос вдвое.

Аня захлопала глазами. Она явно не ожидала стать основной участницей аттракциона «Неслыханная щедрость».

– Что же касается нашей новенькой, – нежно пропела, повернувшись ко мне, Софья, – то она и впрямь получает статус старшей манекенщицы. Ясное дело, такая должность предполагает хорошие деньги плюс премию. Да, кстати, Ирочка… Там прибыли ящики от Майоровой, отдай их девочкам, пусть пороются и возьмут, что захотят. Хоть все.

– Идите на склад, – приказала Шульгина. – Ты, Аня, потом домой, а Лампа ко мне в кабинет.

Швея ухватила меня за локоть.

– Спасибо, Софья Николаевна, – зачастила она. – Ну спасибо, вот спасибо, прямо самое настоящее большущее спасибо!

Я, получив от Ани пинок в зад, тоже принялась кланяться в пояс, выдавливая из себя слова благодарности.

– Ой, перестаньте! – замахала руками в браслетах хозяйка. – Ты, Анечка, заслужила, а ты… э… Лампочка… хорошая девочка, красавица и умница. Ну, бегите на склад, на этот раз Майорова просто опсихела – столько нахапала!

Продолжая отвешивать чуть ли не земные поклоны, мы с Аней допятились до двери, задом открыли створку и вывалились в коридор.

– Фу… – выдохнула швея. – Кому горе, а кому радость! Теперь мы с дочкой в Испанию рванем.

– А зачем нам на склад? – полюбопытствовала я.

– Дуй к лифту, – приказала Аня и резво зашагала вперед. – Сейчас объясню. В «Лам» полно прибабахнутых приходит, но Майорова самая долбанутая. Денег у ее мужа лом, Евгения Степановна, ясное дело, не работает, дома сидит. Одурела совсем, скучно ей до икоты, вот и придумала забаву: прикатывает в «Лам» и давай отделы опустошать. Хватает без разбора все: пальто, шапки, джинсы, футболки, сумки, обувь. Наберет шмотья на кругленькую сумму – я на такую год спокойно проживу – и уезжает. Шопинг у нее день длится, Евгения все разглядывает, щупает, кофе пьет… Она, правда, эксклюзив не покупает, на первом этаже орудует.

– Почему? Ей все равно, что носить?

Аня впихнула меня в кабину и нажала кнопку с цифрой «-1».