Онлайн книга «Кекс в большом городе»
– Сначала в монастыре меня пригрели, потом комнату дали и подкармливают меня сестры до сих пор, помогают, они памятливые. В обителях порой такие вещи творятся! Настоятельница выше бога! – Неужели Епифания жива?! – вырвалось у меня. – А чего ей сделается? – нахмурилась знахарка. – С одного года мы, по нынешним временам это не возраст. Еще Епифания всякие секреты знает, правильный образ жизни ведет, вот и сохранилась. – Но почему, когда арестовали Опару, не тронули монахинь? Баба Катя сложила руки на коленях. – Так ее на другом взяли, на взятке. – Не поняла! Вернее, я решила, что она взяла деньги за «смерть» прокаженных. – Конечно, – кивнула знахарка, – только жадности у нее немерено было, вот и вляпалась. Умер в Мохове, это городок тут рядом, мужичонка, прокаженным не считался, а когда скончался, то терапевта, который его лечил, сомнения взяли. Другой бы лекарь и не чихнул, про проказу не вспомнил, но поскольку около местечка лепрозорий находится, то зашевелились у доктора подозрения. Очевидно, специалист был совестливым, потому что не стал заталкивать сомнения в гроб, а честно обратился куда надо, сказал: – Увольняйте меня, лишайте диплома, если я болезнь сразу не опознал, только сейчас проверить все надо. Вызвали Опару, она главной в лепрозории считалась. Настя оглядела умершего, потом отвела жену его в комнату и сказала: – Проказа – стопроцентно она. – Ой, мама! – взвизгнула тетка. – И что теперь? – Ничего хорошего, – пояснила врач, – заберут тебя к нам, прощайся с жизнью, сидеть теперь тебе взаперти. – Я же здоровая. – А это неизвестно, – начала мучить Опара несчастную. – Господи, – зарыдала тетка, – помогите мне! – Можно, конечно, – крякнула Настя, – только дорого. – Есть, есть денежки, – засуетилась тетка, – хочешь, сейчас дам? Сколько надо? Опара назвала цифру, вдова ахнула и прошептала: – Столько нет, сбавь немного. – Не мне это идет, – загадочно ответила Настя, – другим людям, а они ни копейки не скинут, за целковый удавятся. Короче, тебе сроку до завтра. Скажу сейчас всем: анализ для точности сделать надо, но больше суток тянуть нельзя. Сама сообрази, у мужа твоего проказа, просто похоронить тело нельзя, а чтобы тебя отпустили, надо сказать: супруг лепрой не болел, сплошные сложности. Очевидно, Настя чувствовала себя в совершенной безопасности, потому что на следующий день, вечером, спокойно пришла в то место, где была назначена встреча с женой скончавшегося. Вдова протянула конверт и нервно сказала: – Посчитайте. Врач вытащила купюры, принялась их мусолить, и тут появилась милиция. Разгорелся невиданный скандал. Следствие установило, что никакой проказы у покойного не было. Опытный врач Опара просто запугала женщину, вот так Анастасия оказалась на зоне. – История настолько чудовищная, что кажется выдуманной, – покачала я головой. – Но это правда! – Слишком фантастическая, здорово смахивает на сказку. Баба Катя выпрямилась. – Я никогда не вру. – У меня возникло другое мнение. Уже слышала от вас один вариант рассказа про то, как вы случайно столкнулись в больнице с умирающей Настей. Сейчас узнала иную версию событий, какая же правильная? – Вторая. Не лгала я тебе, – заявила знахарка, – а проверила, на лицо твое смотрела, я, как про смерть Опары услыхала, живо напряглась. С чего бы ей убираться? Не болела она, так, всякая ерунда ее грызла, типа артрита, но от больных суставов тапки не отбросишь. Вот и стала раздумывать. Ловко получается – барак разъезжался, тут Опара и померла. А может, смылась? – Куда и почему? – Куда – не знаю, а почему – догадываюсь: либо она бывших больных шантажировала, тех, что при ее помощи из лепрозория выбраться сумели, либо от Епифании удрала. Я ведь сначала, когда ты про Настю речь завела, насторожилась. Ну, думаю, Опара ко мне шпионку подослала, хочет выяснить, чего я расскажу! А потом вдруг сообразила, ни при чем ты, а история твоя правда. Мне, чтобы понять человека, поговорить с ним надо, с одним час, с другим два, с третьем день, время разное уходит, но в конце концов я разбираюсь, что к чему. – Значит, Настя, может быть, жива? – Вполне вероятно. – И она умеет делать всякие штуки? – Какие? – Ну, вроде отравы? – Легко, – кивнула баба Катя. – А способна Опара сделать настойку или таблетку, чтобы человек умер, а медики смерть естественной посчитали? Баба Катя кашлянула. – Проще простого, с этой задачей многие справятся. Я, например, могу микстурку от кашля сообразить и кому надо вручить. Попринимает болезный, попьет месячишко, потом от воспаления легких и уберется, никому и в голову дурное не взбредет! – И вы такое делали? Знахарка нахмурилась. – Ты не священник, а я не на исповеди. Не обо мне речь, об Опаре. – А почему тогда сейчас решили правду рассказать? Баба Катя пощупала чайник, потом ответила: – Боюсь я Насти. Нас с ней судьба связала, мне хотелось в жизни устроиться, ну куда было с зоны идти? В родные места? Так они давно не родные. И не хотелось туда мне. Уехать незнамо куда? Начинать жизнь сначала можно в двадцать лет, но не на пороге пенсии. А Настя предложила мне сделку: я помогаю ей – получаю приют, какую-никакую работу, тихую жизнь на свободе. Я же особо в ее тайны не лезла, сама она многое рассказала, без этого нельзя было. И мы, оказавшись в одном доме, не дружили, вместе не чаевничали. Я про нее много чего знала, она про меня, и молчок. Но, похоже, Настю припекло, вот она и «померла». Я же теперь для нее представляю опасность, потому как информацией обладаю. Епифания, конечно, бо́льшим знанием владеет, но до нее трудно добраться, и не станет настоятельница вредить, Опара хорошо ее характер изучила, а я людей принимаю, спину правлю, от кашля лечу, вдруг сболтну ненароком чего! Ты ищешь Опару, верно? – Да. |