Онлайн книга «Верхом на «Титанике»»
|
– Нет, это Юра так Николашу со Светкой звал: попугайчики-неразлучники. Слышали, такие пернатые бывают, разноцветные, желтые, зеленые, голубые. Их надо парой селить, если по душе друг другу придутся, так рядом до конца дней и просуществуют. Разлучать семью нельзя, умрут оба. Николаша со Светкой такие, с детсада вместе, потом за одной партой сидели. Очень тихие, их не видно и не слышно. Света готовит шикарно, Асю Михайловну мамой зовет, любит ее очень. Бесхребетная Светлана и пластилиновый Николаша, во все стороны гнутся. Понимаете? – В принципе, да, – кивнул я, – а почему вы все же ушли от них? Олеся кивнула. – Причина простая, видите ли… Плавный монолог бывшей домработницы Шульгиных прервал телефонный звонок. Беркутова вынула сотовый. – Слушаю. Ой, здравствуй! Ой, Баян, все… Олеся замолчала, очевидно, собеседник завел страстный монолог, потому что домработница сидела, не произнося ни звука, прижимая к уху крохотный аппарат. Я поманил официантку, велел принести еще кофе с пирожными, потом встал и пошел в туалет, страшно довольный собой. Еще четверть часа, и я сумею вытянуть из госпожи Беркутовой все известные ей сведения. Сейчас она договорит со своим кавалером, которому, очевидно, дала отставку, и мы еще поболтаем по душам. Девушка, работающая в доме на должности «принеси-подай», знает, как правило, массу интересных деталей. Вымыв руки, я причесался, одернул пуловер и в радужном настроении вернулся к столику. Беркутова прекратила болтать по телефону, она сидела, положив голову на сложенные руки. – Олеся, – позвал я, – нам несут свежий кофе. Горничная не откликнулась. – Вы заснули? – повысил я голос. Домработница не пошевелилась, и меня царапнула легкая тревога. – Вам плохо? Олеся, отвечайте! Но она не двигалась, и тут подскочила официантка. – Куда тарелку ставить, – возмутилась она, – чего разлеглась на столе, вроде не пили? Или уже бухая пришла? Эй! Не успел я возмутиться, а подавальщица уже одной рукой энергично трясла Олесю за плечо. Голова домработницы скатилась набок, я отпрыгнул к окну, а идиотка с подносом принялась орать, как обезумевшая. – Спасите, убили, помогите, люди-и-и! В мгновение ока набежал народ, я оказался в кабинете директора и спустя короткое время стал давать показания хмурому юнцу в мятых брюках и неопрятной рубашке. Мрачная личность велела звать себя Владиславом Михайловичем. Очень хорошо понимая, что врать в подобной ситуации не следует, я все же не рассказал правды. Сообщил слегка видоизмененную версию событий. Мол, я ответственный секретарь общества «Милосердие», а заодно и личный порученец его основательницы. Элеонора хочет завести еще одну горничную, она разочаровалась в бюро по найму, оттуда присылают полувменяемых баб, выдавая их за суперприслугу. Денег неумехи требуют немерено, свои обязанности выполняют отвратительно. Поэтому Нора решила искать служанку через знакомых. Я совершенно случайно услышал о некой Олесе и хотел протестировать ее. Та прибежала по первому зову, принесла с собой кучу документов, но мы не успели обсудить детали работы у Норы. Я лишь угостил Олесю кофе с пирожными, потом пошел в туалет, а когда вернулся, она уже умерла. Парнишка, старательно морща лоб, записал мои показания и, став еще более мрачным, начал задавать вопросы: – Зачем вы пошли в туалет? – Ну… как… понадобилось. – Настолько срочно, что прервали разговор? – Олесе позвонили по телефону, я счел момент подходящим. – Кто с ней беседовал? – Не знаю. – Почему вы поили незнакомую женщину кофе? Я растерялся, но потом ответил: – Из-за хорошего воспитания. – Видно, вам отлично платят, раз вы всех угощаете, – ухмыльнулся оперативник. – Не жалуюсь. – Сколько, если не секрет? – Это имеет отношение к случившемуся несчастью? – рассердился я. – Да нет, – спустил пар Владислав, – я просто так полюбопытствовал. Вы свободны. Настал мой черед задавать вопросы. – Отчего умерла Олеся? – Вскрытие покажет. – Ее не убили! – Разберемся. – Ни крови, ни разбитой посуды… – Разберемся. – Следов борьбы нет. – Разберемся. – В кафе вместе с нами сидели двое студентов, они переписывали конспект, больше никого не было. – Разберемся. – Вы спрашивали у швейцара? Может, кто-то входил на секунду? – Господин Подушкин, – вяло оборвал меня Владислав, – вы секретарь общества «Милосердие»? – Именно так. – Вот и оказывайте помощь нуждающимся, а мы без вас разберемся! Я спасовал, пошел к выходу, увидел у входа пожилого мужчину, судя по выправке – бывшего военного, и поинтересовался у него. – Тело увезли? – Вот ужас, – поежился швейцар, – все мы под богом ходим! Раз – и нету! – Где труп? – Его в машину погрузили. – А вещи? – Какие? – Сумочка, мобильный… – Не знаю, мне ничего не передавали. – Скажите, милейший, сюда кто-нибудь заходил? Пенсионер потер затылок. – Давление, похоже, подскочило, – пожаловался он, – башка прям раскалывается. Нет, никого, кроме вас и двух мальчишек, не было. У нас в основном по вечерам собираются. Тверская за углом, самый центр, москвичи тут редкие гости, да и работают они, а приезжим дорого. Вот на стекле меню висит, глянут на цены – и бежать. Он еще раз пощупал покрытый редкими волосами череп и понизил голос: – Наш директор – идиот, поэтому мы и терпим убыток. Рядом два пафосных места, туда богатые прут, сюда им западло, а нормальному человеку чашечка кофе за десять долларов не по карману. За счет вечеринок выживаем, но, думаю, скоро медным тазом накроемся. Я вынул из портмоне хрустящую купюру и протянул швейцару. |