Онлайн книга «Но-шпа на троих»
|
Зрачки Лизы начали медленно расширяться, но издать вопль она не успела, потому что в прихожую втиснулся Юра. Он поставил елку и заявил: – Кругом одни идиоты! – Нашел академию? – поинтересовалась я. – Нет, – грустно сообщил он, – я весь день вокруг фонтанов носился, и ничего, одни павильоны кругом. Зато шашлыка поел! Дорогой, зараза, но вкусный. Сережка, стоявший у зеркала, удивленно воскликнул: – Фонтаны? Где же ты был? – Не знаю, – пожал плечами Юра, – посмотрел в справочнике «Сельскохозяйственная выставка» и двинул туда. – Господи, – всплеснула руками Юля, – ты же на ВВЦ попал! – Погоди, – остановил ее Сережка, – ВДНХ давно именуется Всероссийским выставочным центром, слова «сельскохозяйственная» в названии нет. – Так у нас справочник еще с советских времен лежит, – устало вздохнула Катя. – Юра, завтра никуда не езди, я тебе сама адрес дам. – Значит, я похожа на моржа? – абсолютно не в тему взвизгнула Лизавета и треснула Кирюшу по затылку. Мальчик мгновенно пнул обидчицу ногой. Я решила уйти, но тут услышала характерный звук и увидела, что Рейчел спокойно писает на елку. Хорошо, что Юра именно в этот момент повернулся к Сережке и недоуменно спросил: – Так чего, там, где фонтаны, не Академия Тимирязева? – Нет, – терпеливо объяснил парень, – это выставка! – Но ведь было написано «сельскохозяйственная»! – возмущался Юра. Юля закатила глаза: – Ты всегда читаешь только первое слово в названии? Между прочим, в Москве полно учреждений, которые начинаются с прилагательного «сельскохозяйственный»! – Только людей путают, – обиженно забубнил Юра, – я ходил от фонтана к фонтану, спрашивал, где тут деревья лечат, на меня народ, словно на обезьяну, глазел, пальцами тыкали, смеялись! Я отпихнула от елки наглую Рейчел. Еще хорошо, что Юру снова не загребли в психушку. Как бы вы поступили, встретив жарким майским днем на ВВЦ вспотевшего дядьку в дурацкой полотняной кепке, с сухой елью в руках? Как минимум, принялись бы хихикать. А теперь представьте, что он приближается к вам и деловым голосом осведомляется: – Простите, конечно, я человек не местный. Не сочтите за труд, подскажите, где тут елочки лечат? Видите, облетела вся! Я бы мигом набрала 03. Умостив елку на ее обычном месте и кинув на ветку влажное посудное полотенце для просушки, я стала наливать в чайник воду. – А где еда? – завопил Кирюшка. – На блюде, – не поворачиваясь, сказала я, – филе грудки в кляре! Очень вкусно. – Тут ничего нет, – возмутился Сережка. Я обернулась. Домашние с самым обиженным видом глядели на стол. Я подошла и уставилась на пустую емкость. Курица испарилась без следа. На блюде сиротливо лежала веточка укропа. – Где курица? – растерянно спросила я. – А она была? – рявкнул Сережка. – Конечно, полным-полно! Ничего не понимаю. – Есть хочу, – заныл Кирюша, – очень! – Вот так всегда, – подхватила Лиза, – бедным детям ничего не досталось! – Может, оно и к лучшему, – философски заметила Юля, – меньше съедим и похудеем. – Передо мной не стоит стратегическая задача лишиться веса! – заорал Сережка. – Я обожаю жиры, углеводы и белки! – Но куда все подевалось, если оно было? – вопрошал Юра. – Ага-а, – протянул Сережка, – это у всех готовые грудки мирно на тарелочках кучкуются, а у нас вскакивают и убегают, виляя хвостом! – Это как? – оторопел плохо соображающий Юра. – Извините, но у жареных грудок хвостов не бывает! – Вот тут ты ошибаешься, – просвистел Сережка и заорал: – А ну, мопсы, колитесь, кто из вас здесь разбойничал? Кто лазил на стол и схомякал наш ужин, а? Муля меланхолично зевнула, потянулась и снова засопела. Ада упала на живот, подогнув лапы. Потом, приподнявшись на полусогнутых конечностях, опустив голову и раскрутив всегда согнутый задорным бубликом хвост, Адюня, стараясь казаться незаметной, поползла в сторону двери. Обычно она издает громкие звуки, фырчит, сопит, кашляет, в запасе у мопсихи имеется целая гамма сигналов, при помощи которых она сообщает о своем настроении. Но сейчас Адюня передвигалась совершенно бесшумно, стараясь занимать в пространстве как можно меньше места. Мне сразу стало ясно, в чей необъятный желудок складировались нежные кусочки куриной грудки. – Ага! – завопил Сережка и ринулся за мопсихой, успев прихватить по дороге газету. Из коридора долетели звуки шлепков, тихое поскуливание Ады и гневный возглас хозяина: – Ну погоди! Я молча включила чайник. – Ну и что? – продолжал возмущаться Кирюша. – Голодным спать идти? – Сейчас я за пиццей сгоняю, – вздохнула я и услышала позывной своего мобильного. – Не хочу пиццу, – завела Лиза, – фу, дрянь! – Другим нравится, – бросился в атаку Кирюшка, – не смей так говорить! – Дурак! – Кретинка! – А-а-а! – О-о-о! – Не сломайте елку! – испугался Юра. – Жуков испугаете! Воспользовавшись тем, что на кухне стихийно вспыхнули военные действия, я вышла в коридор. – Алло! – Евлампия Андреевна, милая! Выручайте! – загудел незнакомый бас. – Ей-богу, от смерти меня спасете, умоляю, ну что вам стоит! – Простите, – осторожно осведомилась я, – а кто вы? – Миша! Воскликнуть: «Я вас не знаю» – мне казалось не слишком вежливо. С другой стороны, человек молит о помощи, похоже, у него стряслась неприятность… – …Э… э… Миша… Извините, конечно, я вас не узнала, вечно по телефону всех путаю… Миша??? – Кочетков. Фамилия мне ни о чем не говорила. – Мы с вами знакомы? – Лично нет, но я премного наслышан о вашей отзывчивости, талантливости и добром сердце, помогите! – Что делать-то? – недоумевала я. |