Онлайн книга «Но-шпа на троих»
|
Я вздохнула. Оно, может, и так. Только у детей уши, как локаторы, улавливают все беседы, особенно те, которые вы предпочитаете вести тайно, даже в диапазоне ультразвука. – Может, припомнишь, как утро субботы прошло? – Обычно. – А именно? – Мы с бабушкой в восемь встали и на дачу отправились, а эта спала. Знаете, что меня взбесило? – Говори. – Эта у меня из шкафа розовую футболку взяла! – С какой стати Гале брать твои вещи? – удивилась я. – У нее от своих шкаф ломится! – У нас в семье все не по-людски, – повторила явно чужие слова Алиса, – обычно дочка к маме в гардероб лезет! Только эта вечно мои вещи брала. Своего полно, а ей нужны мои! Она эту футболку постоянно цапала. Натянет и щурится: «Ах, как мне розовый цвет к лицу!» Ведь знала же, что нас бросает, и в моем утопала! Ну не гадко ли? Такой маечки в Москве не купить, ее папа из Лондона привез. Разве это красиво? И цепочку стащила. – Какую? – Золотую, на ногу, – простонала Алиса, – на ней буква S болталась, русского С в лавке не нашлось. Папа опять же привез, а эта возмутилась и заорала: «Почему только одну купил, я тоже такую хочу». Дикий скандал получился. Бабушка этой сказала: «Украшения подобного рода носит молодежь». Что тут началось! Эта все время у меня цепочку хватала, ваще в свою превратила. Мне, между прочим, тоже хотелось ее поносить. Вот какая мерзость! Бросила меня и удрала в моих вещах, в футболочке… Цепочку такую тоже никогда не купить, папа ее в Тунисе нарыл. – Тебе совсем не жаль маму? – удивилась я. – Эта мне не мать, – с вызовом заявила Алиса, – нормальная женщина никогда не бросит дочь, тем более если той предстоят экзамены. И не о чем нам тут толковать! Хлопнув дверцей, Алиска выскочила на тротуар и была такова. Я еще раз прокрутила в голове ее рассказ, запоздало удивилась черствости девочки и включила зажигание. Странная история! Убежать из дому в одежде и украшениях дочери? Нацепить розовую футболочку, цепочку с буквой S… Уму непостижимо! Цепочка! Внезапно в моем мозгу вихрем пронеслось воспоминание. Двое полупьяных парней запихивают в ржавую колымагу абсолютно невменяемую бабу в халате, на ноге у нее болтается золотая безделушечка с буквой S. Не чуя под собой земли, я понеслась в квартиру к Сорокиным. На этот раз дверь открыл Ленька. – Забыла чего? – хамски осведомился он. – Или дорогу домой не нашла? Я вцепилась ему в плечо. – Галка… – Слышать не желаю это имя! – Но… – Уходи! – Погоди. – Пошла прочь! – С Галкой явно случилась беда. – Убирайся. – Послушай… И тут Ленька что есть силы ударил меня в грудь. Я, словно крошка хлеба, скинутая со стола, пролетела пару метров, стукнулась спиной о стену и, не удержавшись на ногах, упала на пол. Ленька молча захлопнул дверь. Я попыталась встать, ощутила резкую боль в спине и испугалась: неужели сломала позвоночник! Но через мгновение палка, воткнувшаяся в поясницу, исчезла, и я сумела подняться, ноги тряслись, виски ломило. Никогда до этого меня не били мужчины, впрочем, женщины тоже. До сих пор все конфликты разрешались путем переговоров. Дыша, словно больная собака, я доползла до «Жигулей» и попыталась прийти в себя. Скорей всего, кто-то из родственников пьянчуги тоже летал в Тунис и привез ей в качестве презента ножной браслет. Вероятно, спившуюся бабу зовут Соня или Света, а может, у нее фамилия Смирнова, или эта S никак вообще не связана с паспортными данными. Да и одета она была не в красивые брючки и розовую футболочку, а в застиранный байковый халат. Внезапно в голову пришли другие мысли. Опустившаяся, пьющая баба не станет носить на щиколотке золото, она его мигом сменяет на бутылку. Может, женщина напилась впервые в жизни? Тревога грызла меня, словно голодная собака кость. Избавиться от мучений можно было лишь одним способом. Стараясь не прислоняться ноющей спиной к спинке сиденья, я порулила на проспект Рукавишникова. Возле девятиэтажной башни кипела жизнь. Радуясь хорошей погоде, все неработающие жильцы выползли на улицу. Я оглядела присутствующих. И каким образом я узнаю имена парней, которые волокли бабу в халате? Спросить, что ли, у аборигенов: «Простите, кто у вас ходит в спортивных штанах, водит ржавую раздолбайку и любит покушать водочку?» Боюсь, таким образом я ничего не выясню. Сейчас во дворе маячит штук шесть мужиков, и все как один в брюках с надписью: «Адидас». А еще вдоль тротуара выстроилась цепь старых, ободранных «шестерок» и «пятерок», да и водку здесь небось пьет каждый первый. – Мама, – раздался за спиной знакомый голосок, – ну когда же мы купим хомячка? Я обернулась. Толстая тетка, одетая сегодня в чудовищный едко-зеленый сарафан с синими цветами, уселась на скамейку. – Иди, Лидка, поиграй, – велела она, добывая из сумки любовный роман. Девочка понеслась к песочнице, я села около горы сала и вздохнула: – Жарко-то как! – И не говорите, – охотно вступила в разговор жиртрестка, – чисто Африка, ваще погода обезумела. – В квартире дышать нечем! – У нас тоже духотища. – Сейчас на даче хорошо, только у меня ее нет, – покривила я душой, вспоминая наш просторный дом в Алябьеве. – У нас есть шесть соток, – гордо заявила собеседница, – но далеко, под Шатурой, не наездишься. Мы еще поболтали о всякой ерунде, потом бабища сказала: – Я вас вроде на этой лавочке на днях видела! – Точно, я сидела тут в субботу. – Вы не из нашего дома, – отметила баба, – я всех здесь знаю. – Прямо-таки всех, – ухмыльнулась я. – Не верите? – Здесь, наверное, квартир пятьдесят, разве можно со всеми соседями познакомиться! Толстуха улыбнулась: – Нас всех из одного общежития сюда переселили. Во повезло! – В чем? |