
Онлайн книга «Прекрасна и опасна»
![]() Пятнадцать лет назад Брэд и Роган Салливаны поссорились после смерти Мэгги, жены Брэда и матери Рогана. Рогану тогда исполнилось восемнадцать. Очевидно, вскоре после этого он ушел из дома, и в следующий раз отец услышал о нем, только когда узнал, что сын вернулся в родную Америку и пошел служить в армию. А потому, как только Элизабет выяснила, что с Роганом можно связаться лишь через почтовый ящик в Нью-Йорке, ей уже не требовалось объяснений, насколько не ладили отец и сын… – Не стоит торопиться с выводами на основе того, в чем вы, возможно, не разбираетесь, – вдруг сказал Роган. Он видел все, что было написано на выразительном лице Элизабет: сначала голубые глаза округлились от любопытства, а потом красивые губы изогнулись в легком неодобрении… Элизабет удивленно приподняла брови: – Вот уж не думала, что поступаю подобным образом. Роган нахально улыбнулся: – Вы сидели и думали, что для человека, у которого только-только умер отец, я выгляжу не таким уж грустным. Она думала именно об этом! Возможно, Элизабет недооценила Рогана. Кроме того, она понятия не имела, почему отец с сыном поссорились лишь спустя несколько месяцев после смерти матери Рогана. Ссора закончилась долгими годами отчуждения. Она знала только, что, скорее всего, Брэд был ужасным мужем и отцом. Как ее собственный отец… Кроме того, теперь, когда очаровательно любезный Брэд умер, слишком легко обвинить в напряженных отношениях насмешливого, невнимательного и небрежного Рогана. – Итак, что же вы здесь делаете? – Темные глаза Рогана Салливана совершенно беспардонно уставились на нее. Элизабет нахмурилась: – Я ведь вам уже говорила, что меня пригласили сюда для того, чтобы внести книги из библиотеки вашего отца в единый каталог. Он протянул: – Ага, это вы говорили. Я другое имел в виду. Почему вы еще здесь, когда он умер? Элизабет сокрушенно призналась: – Я не понимала, что теперь делать. Ваш отец нанял меня пока на полтора месяца и… – Она тряхнула головой и повторила: – А теперь я не знаю, что делать… Прозвучало не очень убедительно. Точеные губы презрительно покривились. – Занимаетесь большой переписью, да? – Да, на время летнего отпуска. Вы именно это хотели сказать, мистер Салливан? Он пожал плечами: – Может быть, физическое перенапряжение и стало причиной сердечного приступа моего отца неделю назад? Элизабет чуть не задохнулась: – Вы… хотите сказать, что у меня с вашим отцом… могли быть… личные отношения?! – Это вы сказали. Роган специально дразнил ее. Эта женщина чертовски хороша, когда сердится! Голубые глаза Элизабет потемнели, а на щеках запылал румянец, губы решительно сжались, подбородок вызывающе вздернулся. С прической в виде остроконечных прядочек она сразу стала похожа на встопорщившегося ежика. – Библиотека уже была здесь, – объяснил Роган, – когда двадцать лет назад мы переехали в Англию и отец купил этот дом. Но я не помню, чтобы мы когда-нибудь задумывались о каталоге, – нарочито раздраженным тоном объяснил он. У нее нервно вздрагивали упрямо сжатые губы, когда она попыталась защититься: – Откуда вам знать, думал об этом ваш отец или нет, если последние пять лет между вами существовала только почтовая связь? У Рогана угрожающе сузились глаза. – Лайза, я уже предупреждал вас, чтобы вы не судили о вещах, в которых ничего не понимаете! Румянец так же быстро исчез с ее щек, как и появился. Теперь лицо было белее молока. – Я предпочитаю, чтобы вы называли меня Элизабет или доктор Браун, – невероятно чопорно произнесла она. Роган задумчиво смотрел на нее. Сокращенное имя явно задело ее за живое. Он сухо сказал: – О’кей. Так вот… Элизабет, не надо судить о том, в чем ничего не понимаете. Чего Элизабет действительно не понимала, так это собственной реакции на колкости и инсинуации собеседника! Доктор Браун, высококвалифициро ванный преподаватель одного из самых престижных университетов в стране, привыкла к однозначному уважению и со стороны коллег, и со стороны студентов. Элизабет Браун, женщина абсолютно независимая в финансовом отношении, считала обязательным для себя избегать любых ситуаций, способных привести к какой бы то ни было эмоциональной конфронтации. Особенно с человеком, который так действует ей на нервы! – В отличие от вас я не большой поклонник формальностей. Друзья называют меня просто Роуг [1] , – объяснил он. Элизабет смущенно нахмурилась. Роуг? В каком смысле? Негодяй или шалун? А может, бродяга?.. Как все-таки подходит это имя опасному и вызывающему беспокойство человеку! – Значит, мне повезло, что я не вхожу в круг ваших друзей. Я предпочитаю называть вас мистер Салливан. Или Роган, если вы так уж настаиваете на непринужденности, – холодным тоном произнесла она. – О да, Элизабет, я непременно настаиваю, – хрипло пробормотал он. Она старательно избегала теплого, дразнящего, темного взгляда. – Вероятно, нам следует отложить разговор до утра, Роган. Мне кажется, сегодня мы достигли немногого. – Кроме того, что обидели друг друга, – заметил Роган. – Именно… – Элизабет так радостно кивнула, что Роган хохотнул, а она тут же спросила: – Наверное, вы устали с дороги? Этот человек опасен. Очень опасен. Он явно развлекается и так смотрит на нее, что она ощущает непривычное стеснение в груди. И вообще странно реагирует… Роган устало потянулся: – Отличная отговорка, Элизабет. Ну я-то всегда говорю, что думаю, а вы чем оправдаетесь? Вся сила воли Элизабет ушла на то, чтобы отвести взгляд от мощных рук и широченных плеч Рогана. Она и так чувствовала себя не в своей тарелке… Резко выпрямившись, она произнесла: – Недавно я… потеряла голову от страха и теперь чувствую себя очень усталой… Он недоверчиво повторил: – Потеряли голову от страха? Не хотел бы я попасть под вашу руку, когда вам не страшно. – И он дотронулся до виска, на котором еще оставался красноватый след от удара книгой. Книгой, хищный и ужасный герой которой теперь, после того как она лицом к лицу столкнулась с таким же хищником в реальности, показался ей слишком одномерным. Элизабет внимательно наблюдала, как Роган длинными пальцами потирал синяк, а потом привычным жестом откинул длинные, на первый взгляд легкие как пух волосы назад, и ей вдруг ужасно захотелось проверить, так ли уж они шелковисты, как кажутся. А потом можно было бы зарыться в них рукой… |