Онлайн книга «Армия Судьбы»
|
– Совершенно согласна с вами, Богоравный. Стоит ли слабой женщине спорить с вашей мудростью? – Амиланд улыбнулась сюзерену, делая над собой неимоверное усилие, чтоб он не догадался о ее истинных чувствах. Впервые в жизни для этого понадобились все силы и весь опыт придворной дамы. – На все пребудет ваша воля, светлейший, – отчеканила леди Чирот, глядя прямо в глаза своего единоутробного братца. Если бы взгляды могли убивать, он бы уже корчился в агонии, исходя кровью и криком. – Я счастлив это слышать. Опять нижайший поклон, пять шагов назад, еще поклон, уже менее подобострастный, и стремительное исчезновение из поля зрения Великого князя. Со своего места заслуженного предками, веками служившими верой и правдой властителям Даржи, Амиланд прекрасно видела родича. «Демоны тебя побери, Кимлад! Не смей так поступать с МОИМИ детьми! Не смей жертвовать их судьбами и жизнями во имя твоих замыслов и целей!» Брат, как всегда, почувствовал ее неистовый свирепый взгляд и ухмыльнулся краешком чувственных губ. Это почти неуловимое движение, такое знакомое и ожидаемое, охладило пыл леди Чирот. «На этот раз тебе не переиграть меня, сокровище мое», – пообещала она мысленно. Им обоим. Кимлад в искристо-белых атласах – это зрелище, достойное богов, зависть демонов всех девяти преисподен и мечта тысяч женщин и мужчин. Струящаяся ткань прикрывает пять л'те [2] самой великолепной плоти в Великой Дарже. Скольким скромницам снятся эти широкие плечи в жарких снах? Без счета. Впрочем, это еще полбеды, если бы только дамы млели при виде Кимладовых достоинств. А то ведь глядеть противно, как собственный, пред богами и людьми супруг томно вздыхает и ведет себя хуже портовой девки, напропалую кокетничая с шурином. Тьфу! Похоже, до сей поры Кимлад не успел развратить лишь кошачьи статуэтки Турайф. Одно только и тешит самолюбие леди Чирот – что свое восхождение к вершинам любовных побед братец начал в ее спаленке. Это непристойное первенство казалось Амиланд некой компенсацией за моральный ущерб и душевную боль. «Я досталась тебе двенадцатилетней девственницей, выродок. Ценишь ли ты это? Сомневаюсь», – размышляла она, подливая себе еще вина. Почти черного и такого же густого, как та смола, которую воскуряют во имя Двуединого, принося жертвы Милостивому Хозяину. Жертвы… Сначала Кимлад пожертвовал ею, когда свел с наследником, затем пожертвовал собственной природой, когда совратил и его, потом пожертвовал жизнью жены и их родной матери, и все ради власти и возвышения. А теперь, надо полагать, настало время племянников. – Кимлад! – Чего тебе, сестра моя? – Нам надо поговорить. – Серьезно? – почти искренне удивился тот. – Виссель, дорогой, поди подожди меня в своей комнате. Пародия на мужчину удалился без доли промедления, лишь бросив укоризненный взгляд на Амиланд. – О чем будем говорить? – Ну не о нем же, – проворчала женщина, кивнув в сторону притворенной двери. – Я все слышу, Висс! Убери ухо от щелки и марш в спальню! Из коридора донесся дробный звук удаляющихся шагов. – Тебе не противно? – Весь вид Кимлада был исполнен брезгливости. – Ты сам нашел мне такого мужа. О каком отвращении ты говоришь? Спроси об этом у самого себя. Главное, чтоб тебе не было противно. Кимлад расхохотался, откидывая назад свои светлые густые локоны. – Это разные вещи. Одно дело видеть это убожество, а другое дело засаживать… – Я обойдусь без подробностей, – перебила его леди Чирот. – Держи свою грязь при себе. – Чем же я еще могу помочь? – Я хочу знать, что ты задумал сделать с моими детьми? – Прежде всего они дети Великого князя, потом уж твои, дорогая сестра. – И все-таки? – Есть возможность уладить давний конфликт с кланом Сфэлл… – Что?! Вы оба спятили? Да ты хоть понимаешь, что это означает, дядюшка? – На границе станет гораздо спокойнее. – А что станет с Карсти, ты понимаешь? – Ничего страшного. Она все-таки княжна. – Байстрючка князя не может называться княжной. – Я знаю. – Тогда в чем смысл? Почему должны согласиться Сфэллы? Зачем это нужно тебе? – Я отвечу на твои вопросы, сестрица, по порядку. Итак… смысл в том, чтобы на северных границах воцарился покой. Старший сын Сфэлл-кайо жаждет породниться с княжьей семьей. А у Дэго… прости, у Богоравного Дэгоннара нет другой родни женского пола, кроме Карсти. А мне это нужно, чтобы мои караваны могли ходить в Маргар без всяких препятствий. Тебе понятно, радость моя? – Вполне. – Чудесно. А теперь я допью это замечательное вино и пойду займусь твоим муженьком, пока он весь не упрел от нетерпения. Ты уверена, что не хочешь к нам присоединиться? – Абсолютно. – Ты многое теряешь, милая моя. Очень многое. – Кобель! – рявкнула она. – Подстилка! – в тон отозвался брат. – Устрица! – Корова! С тех пор как Амиланд научилась говорить, каждый разговор со старшим братом заканчивался скандалом. В детстве еще и дракой, а теперь только словами, полными злобы. Только теперь Кимлад ее не насиловал, как бывало в юности. Боялся в одночасье стать евнухом. Девчушка уже в неполные четырнадцать не стала терять время даром и очень быстро научилась мастерски пользоваться острым обсидиановым ножом. У Кимлада, углядевшего, как Амиланд в День духов собственноручно безукоризненно вскрывает вену на шее жертвенного ягненка, не оставалось никаких сомнений в ее мастерстве. При этом она всегда смотрела ему в глаза. Неотрывно и пристально. – У тебя нет выбора, – сказал Кимлад на прощание. Леди Чирот промолчала в ответ, сделав вид, что ее интересует только пейзаж за огромным окном. А пейзаж был великолепный, что ни говори. Морская даль и покрытые лесом скалистые обрывистые берега. – Пошел к демонам… – пробормотала она. Вот так бы сидеть на подушках, прихлебывать вино и глядеть, глядеть и глядеть без конца в ночь, любоваться звездами и их дрожащим отражением в черной воде. А звезды над Даржой огромные, недаром ведь считается, что именно здесь небо ближе всего к земле. Как еще объяснить это алмазное великолепие? Амиланд привычным жестом поправила прическу и поднялась с кушетки. Она не стала звать служанку, почитая новомодную манеру таскать за собой прислугу крайним идиотизмом. Она что, сама дороги в собственном доме не может отыскать? Бирюзовой шелковой тенью Амиланд проскользнула длинными галереями в ту часть дома, где были комнаты детей. Карстана – старшая – спать еще не ложилась, вертелась перед огромным зеркалом, примеряя с помощью трех нянек новые платья. Высокая и гибкая смуглая девочка с глазами-маслинами, копия своего венценосного отца. Именно за это Амиланд ее и недолюбливала. Карсти родилась слишком рано, ее матери едва исполнилось пятнадцать, и никакой радости ее появление родительнице не доставило. Кимлад тогда заглянул в колыбельку, брезгливо приподнял пеленку и бросил через плечо: |