Онлайн книга «Армия Судьбы»
|
– Кто это? – вдруг спросила она. – Где? – Женщина в зеленом, в кожаной полумаске. – О! Это Дикарка, леди Веннэда, полукровка, любовница самого Шодара и его компаньонка. – А кто рядом с ней? – Эльф? Ее телохранитель. Пригласить его? – совершенно верно уловил интонацию гостьи хозяин «Свирели» – Да, – твердо сказала Амиланд. Она и раньше видела чистокровных эльфов, даром, что ли, остроухие векуют в Дарже едва ли не с самого ее основания. И далеко не все они красивы, но именно этот показался ей совершенно необыкновенным. Его волосы были чуть темнее, чем ее собственные, такие же длинные и густые. А как он двигался! Боги, сколько же совершенства вложено в каждый жест. Не поможет сравнение ни с леопардом, ни со степным волком, столько грации, и силы, и еще чего-то неуловимого, прекрасного и изысканного. Вот эльф перевел взгляд своих зеленых глаз на женщину, последовав ими за приглашающим жестом Люзимара. Их взоры встретились. И эльф решительно подошел к леди Чирот. – Чем я могу вам помочь, моя леди? – вежливо спросил он. – Я подумала, что, возможно, вы не откажетесь от знакомства, – пролепетала Амиланд смущенно, чего сама от себя не ожидала. – В данный момент я на службе, прекрасная… леди Соколица, но как только я освобожусь… – заверил ее эльф. У него были самые незабываемые губы в Дарже. Не слишком полные и не слишком тонкие, в меру яркие и в меру жесткие. И улыбался он очень искренне. – Сообщите об этом Люзимару… – Моя нанимательница сейчас отправляется домой… – Значит, я вас могу дождаться… – Закажите десерт, чтоб вам не было скучно. – Мне не будет скучно. Мои помыслы заняты… – Чем же? – Вами. Ночью в Дарже принято говорить правду, особенно если на вас золоченая маска, перышко к перышку повторяющая рисунок оперения благородной птицы. Амиланд глядела, как он уходит, отвесив поклон, и внутри что-то сжалось от острого предчувствия. Чего?.. – Его зовут Джиэссэнэ по прозвищу Унанки, – прошептал на ухо вездесущий Люзимар. – Унанки? – С ти'эрсона слово можно перевести… мм… легкий как перышко… что-то в этом духе. – Хм… легче перышка… А потом Джиэссэнэ вернулся, как и обещал. А потом с ними приключились весьма забавная ночь и еще более удивительное утро. А потом, не сразу, но очень скоро, Амиланд вдруг с ужасом обнаружила, что у нее тоже имеется сердце, как и у остальных смертных женщин. Рассвет сотворил чудо, заставив успокоиться бушевавшее всю ночь неистовое море. И когда над горизонтом показался кусочек светила, его нежные розовые лучи легли на безукоризненную в своем совершенстве гладь. Волны тихо лизали камни у подножия старинного особняка, и только ветер, лениво шевеливший легчайший шелк занавесок, догадывался, что этой ночью в спальне хозяйки разразилась битва под стать буйству водных стихий. – Разве есть необходимость сбегать прямо на рассвете? – спросила Амиланд. Против ожидания, руки эльфа на завязках рубашки ничуть не дрогнули. Джиэс даже головы не повернул: – У меня дела. Прости, дэлла. [3] Глядеть, как он одевается, было так же приятно, как и на раздевание, потому что даже самая опытная даржанская куртизанка не могла похвастаться столь гармоничными движениями. Под вызолоченной солнцем кожей перекатывались литые мускулы опытного бойца. Разворот широких плеч говорил о том, что сей муж способен одной рукой сломать подкову, не поморщив ровного породистого носа. Об иных, более… мм… приятных способностях своего возлюбленного леди Чирот предпочитала молчать. И не столько опасаясь возможного недовольства своего высокородного супруга, сколько из ревнивого желания обладать эдаким сокровищем единолично. Амиланд оставалась эгоисткой до мозга костей и собственницей, каких свет белый не видывал. – Я тебе не верю, Джиэс. – Твое право… но я действительно должен уйти прямо сейчас, – мягко ответил эльф. – Ты мог бы жить здесь, со мной, а не в своей дурацкой гостинице. Джиэс промолчал, не желая вступать в бесполезный спор. Их взгляды разнились принципиально. Унанки не хотел становиться живой игрушкой, а Амиланд не считала зазорным любым способом сберечь каждый миг, который они могут быть вместе. Ибо у леди Чирот было все, чего она только могла пожелать, кроме времени, оставшегося у них с Джиэссэнэ. Вот и сейчас буквально через какой-то миг он ловко вспрыгнет на подоконник и бесшумным, опасным хищником выскользнет прочь, а следом его легкая тень заставит колыхнуться занавеси. И все. Словно и не было безумной ночи, полной до краев страсти и нежности, словно не было слияния тел и душ под легким водопадом шитых серебром тканей полога. Проклятье! – Проклятье! – Леди Чирот иногда говорила то, что думала. – Это какое-то ваше нелюдское колдовство, не иначе. – Фи, дэлла, а я-то думал, что общаюсь с образованной дамой, – рассмеялся Унанки, подхватывая витым шнуром волосы жестом, от которого у Амиланд перехватывало дыхание. – Сразу – нелюди, колдовство. – Ты хочешь сказать, я тебя просто люблю? Эльф поглядел на женщину со странно замкнутым выражением на лице. – Говоря по совести, я никогда так не думал, Амиланд, – сказал он серьезно. – Это было бы чересчур жестоко по отношению к нам обоим. Он, разумеется, был прав, и не стоило, пожалуй, провоцировать Джиэссэнэ на подобную болезненную откровенность. Но что сказано, то сказано. – Много ты знаешь о жестокости, эльф… Леди Чирот не умела извиняться, тем более просить прощения. – Практически все, что только можно знать, – заверил ее Джиэс. – Тогда ты должен выполнить обещанное. – Нет никакой нужды лишний раз напоминать о моем долге, Лилейная. Это утро являлось точной копией всех предыдущих рассветов, когда после бурной ночи неистовых грез наступало жестокое похмелье реальности, наполненное множеством неприятных событий, имеющих так мало общего с недавним непередаваемым блаженством. Солнечные лучи растапливали хрупкий лед иллюзий, не оставляя даже следа от их сияющих вершин. Невзирая на свою многоопытность, Амиланд даже и не представляла себе, что именно такой оттенок горечи остается от любого, даже самого идеального романа с эльфом у каждой женщины. Такова уж природа долгожителей, и тут ничего не поделать, только определиться с выбором. Либо да, либо нет. И потом не сожалеть. |