Онлайн книга «Выбор наследника»
— Одно т-твое слово — и я его прикончу! — прошипел прямо в затылок Таре второй эльф. — Никто не имеет права прикасаться к тебе, Тариель… Где-то она уже слышала это имя. Нет, не может быть! Тара вывернула шею, отыскивая взглядом говорившего — и почувствовала, как у нее закружилась голова. Эти раскосые глаза с вертикальными зрачками она видела всего минуту или две, но не забудет до конца жизни. — Нет! — прошептала девушка, чувствуя, что покрывается холодным потом. — Нет! — Ты н-не узнаешь меня, Тариель? Но как же т-так? Ты же мне обещала… Его уже уводили, а он все никак не мог отвести от нее взгляда. Направляясь следом за конвойными, да что там, направляясь! — его практически несли, скованного чарами! — он до боли в суставах выворачивал шею. Ее за локти держали двое — отец и старший брат. Тариель не плакала — ее глаза были сухими, в них горела отчаянная решимость. Собрав силы и на миг разорвав опутывающие тело чары, он уже на алтаре крикнул: — Я вернусь! — Я буду ждать! — Она рванулась к нему, повисла на руках мужчин. — Я всю жизнь буду тебя ждать! Этот крик до самого конца стоял у него в ушах. До того момента, как чары холодом сковали его тело и время остановилось. — Между прочим, ты девушке резко не нравишься! — проинформировал с умным видом Карадор. — С-с-с чего т-ты это взял? — прошипел Фрозинтар. — А с того, что ко мне она активно прижимается, а на тебя смотрит, как на восставшего из гроба покойника! Кстати, милая, вы мне кого-то сильно напоминаете… Мы с вами нигде раньше не встречались? Тара побагровела, изо всех сил пихнула болтуна в живот и грудь. Тот ойкнул и скатился с постели. — Больно же! — П-понял? — приподнялся Фрозинтар. — Тариель — моя! И тут же схватился за запястье — молниеносно выхватив из-под подушки стилет, девушка что было сил полоснула его по руке. Нет, наемник не почувствовал боли, это движение было чисто рефлекторным. — Еще одно слово, — процедила Тара, пятясь и сползая с кровати так, чтобы та оказалась между нею и двумя незнакомцами, — и вы пожалеете, что родились на свет! — Ша, спокойно! — Карадор выставил ладони. — Не надо шуметь! Мы ненадолго. Нам надо пару часиков где-то перекантоваться, после чего мы отсюда свалим и больше не будем вам мешать, сударыня!.. Но все-таки, где я мог вас видеть? — Сейчас! — прошипела «охотница», чувствуя, что как никогда близка к истерике. — Вы уйдете сейчас или… — Или что? Вы позовете стражу? — живо заинтересовался Карадор. — Ой, вот только не надо никого звать! Я, между прочим, официально в бегах. Меня, знаете ли, обвиняют в убийстве! Поэтому мне очень хочется остаться живым и желательно на свободе! Тара обвела глазами темную комнатку, посреди которой стояла кровать, а вдоль стен выстроились сундуки и лавки. В углу обнаружился связанный по рукам и ногам Гейс. Толстяк не подавал признаков жизни. Путь к окну перекрывал Фрозинтар, в сторону которого девушка просто боялась смотреть, ибо ее буквально до дрожи пугали его вертикальные зрачки, бледная до синевы кожа и странные холодные прикосновения. На пути к дверям маячил этот болтун, и Тара сразу записала его в слабые противники. Болтун уже открыл рот, чтобы что-то сказать, когда девушка с быстротой молнии метнулась к нему. Она была уверена в своей скорости, но все-таки, как выяснилось, двигалась недостаточно быстро, ибо эльф поймал ее за локти и слегка встряхнул. — Вот видишь? — через голову Тары подмигнул он наемнику. — Ты ей не слишком нравишься, а ко мне она просто в объятия сама готова упаа-а-а… Ой! Размахнуться как следует девушка не могла, но ей удалось чувствительно кольнуть Карадора стилетом. — Ты чего дерешься? Я ж пошутил! Я всегда шучу. У меня даже прозвище… Тара взвыла. — Если, — с трудом выдавила она, — вы сейчас… не уберетесь как можно дальше… то я вас обоих… ы-ы-ы-ы… — Да-да, — покивал Карадор, силой усаживая ее на постель. — Только вы прикройтесь чем-нибудь, а то, глядя на ваши прелести, мы просто забываем, зачем пришли… Пошли-пошли, — бывший наследник подергал за рукав Фрозинтара, увлекая его за собой в окно. — Да перестань ты на нее пялиться! Вообще, кто она такая, что ты… — Жена, — выдохнул наемник, не сводя жадных глаз с лица оцепеневшей от этого простого слова девушки. Это оказалось последней каплей. В глазах у Тары потемнело, и она рухнула на постель… «Никогда больше не буду пить! — была первая мысль после пробуждения. — Никогда, ни за что, тем более в такой компании!.. Пусть хоть зарежут! Все!» Пробуждение, надо сказать, вышло не из приятных. А что может быть хуже для страдающего с похмелья, чем то, что он чувствует, что его, вместо того, чтобы оставить в покое и дать спокойно умереть от сушняка и головной боли, куда-то тащат, схватив за руки и за ноги? При этом поминутно переворачивают, подхватывают, подпирая в поясницу коленом, разве что не волокут, как мешок, пытаются катить и при этом комментируют свои действия двухголосым шепотом: — Куда ты ее тащишь? Да не ногами вперед! Разворачивай… Блин, застряла! Ну-ка, подержи… — Т-ты чего? — Так надо… Во, сейчас пройдет… Ну-ка, дружно! Еще, взяли! — Ты ей в-волосы отдавил! — Главное, что не оторвал… Да перехвати ты ее покрепче! Не стеклянная!.. Давай-давай, заноси… — С-слушай, ты чего раскомандовался? — С того, что я лучше знаю, как надо транспортировать девушек! — Ну и как? — Как-как… Нежно! Во, все, прошла! А тут ничего… Уютненько! Темновато, ну да жить можно! Главное, что места много! Слушай, а она точно здесь живет? — Т-точно. У меня след остался — ее рукав… — А… Вообще мне тут нравится! Эй, а вот это что за штучка? — Т-ты сюда на экскурсию пришел или п-по делу? — Ах да! Подымай! На счет «три»… Раз, два — бросили! Тару со всего размаха опустили на что-то, на ощупь оказавшееся топчаном. Знакомый запах слежавшейся соломы и почти выветрившийся аромат дешевых духов подсказали девушке, что она оказалась в собственной каморке. Спасибо парням и на этом — не бросили валяться в трактире, а доставили до дома. Сейчас они уйдут и… — Слушай, — судя по хрусту, обладатель жизнерадостного голоса потянулся, — чего-то я устал со всеми этими физическими упражнениями! И есть захотелось… Ты есть хочешь? — Нет. — А я хочу. Ладно, я спущусь за бутербродами, а ты, если хочешь, тут посиди… На ее голые коленки полюбуйся… Хоть и притворялась спящей, Тара почувствовала, что краснеет. |