Онлайн книга «Возвращение призраков»
|
— Нет. Впрочем, в ее отрицании слышалась резкость, а глаза выдавали замешательство. То же замешательство ощущал и Эш. Преодолев неловкость, он выговорил: — Я ищу викария. Преподобного Локвуда. — А-а. — Казалось, она немного успокоилась, хотя в глазах по-прежнему оставалась неуверенность. — В этот час вы его здесь не найдете. Женщина смотрела куда-то мимо, и Эш понял, что загнал ее в угол, поскольку церковная стена изогнулась буквой "Г", примыкая к самой церкви. Прямо за спиной у женщины была узенькая дверца, возможно, ведущая в ризницу. Он тихонько отодвинулся, открывая ей, скорее психологически, чем реально, путь к бегству, и не удивился, когда женщина сделала несколько шагов, чтобы оказаться на открытом пространстве. Это выглядело каким-то необычным ритуалом, и Эш гадал, заметила ли женщина, что они вроде как исполнили ритуальный танец. Ее подавленная улыбка сказала, что да. — Преподобный Локвуд совершает обход, навещает некоторых старых прихожан, — объяснила она. — Впрочем, вот-вот обед, так что он скоро вернется. — А-а. Эш обнаружил, что больше не знает, что сказать; его по-прежнему не отпускало переживание нелепого ощущения, возникшего несколько мгновений назад. Возможно, почувствовав его замешательство, женщина заговорила снова: — Преподобный Локвуд знает о вас? — Эша удивила ее широкая улыбка и то, что женщина очевидно успокоилась. — Ну конечно: вы ведь Дэвид Эш, не так ли? Вы из Института экстрасенсорики. — Да. А как?.. Он дал вопросу повиснуть в воздухе. — Это я от имени отца связывалась с Кейт Маккэррик из Института. Я Грейс Локвуд, дочь преподобного Локвуда. Переложив цветы в левую руку, она приблизилась к нему, протягивая правую. Он пожал ее и ощутил мягкий шок узнавания. Но первой спросила она: — Мы уже встречались? Почему-то он понял, что нет, несмотря на отчетливое ощущение, что они раньше соприкасались. Тем не менее, Эш потратил время, чтобы порыться в памяти. Он дал собеседнице лет тридцать или поменьше — милая женщина с мягким, как и ее черты, голосом. Ее кожу покрывал легкий загар, подчеркивая голубизну глаз, и на лице не было косметики. Эш осознал, что перед ним, хотя и не столь пленительная, но одна из тех женщин, чье обаяние чарует со временем все больше и больше, и чем дольше он рассматривал ее лицо, тем прекраснее оно казалось. Он подумал, что если бы встречал ее раньше, то не забыл бы уже никогда. Прокашлявшись, Эш сказал: — М-м-м, нет, не думаю. Она неуверенно покачала головой. Потом пожала плечами: — Конечно, вы правы. Просто показались знакомым, вот и все. Так ли? Или ее сбило с толку то же чувство, которое возникло и у него, когда они столкнулись? Но теперь и оно отступило, потускнев, первая реакция уже утратила свое значение, и Эш знал, что скоро будет гадать, не было ли все это вызвано его разыгравшимся воображением. По всей вероятности, дочь священника просто напугало его внезапное появление из-за угла церкви, и между ними не было никакого психического сопереживания. «Держись, Эш, — сказал он себе, — и не представляй остальных такими же сумасшедшими, как ты сам». Он снова ощутил неловкость и быстро проговорил: — Вы сказали, ваш отец скоро будет дома? — Да, к обеду. Я тоже иду домой, так что можем пойти вместе, если хотите. — Прекрасно. Это далеко? — спросил Эш, просто чтобы поддержать разговор. — Не очень. Подождите, я только положу эти цветы, и мы пойдем. Он смотрел, как она пробирается между могил, ее движения соответствовали ее имени [3] , белая рубашка и голубая юбка ярко выделялись на фоне серых прогнивших надгробий. Немного отойдя, Грейс остановилась и, наклонившись, положила букет, потом выпрямилась, но осталась стоять, склонив голову, словно в молитве. Возвращаясь назад, она спугнула сидевшую на могильной плите бабочку, и та запорхала вокруг, белая и нежная в солнечных лучах. Эш увидел, что женщина улыбается, а ее губы словно что-то говорят. Бабочка сделала два круга вокруг нее, а потом улетела прочь и исчезла в высокой траве на краю кладбища. Грейс Локвуд улыбалась Эшу и рассматривала его с таким интересом, что он едва не смутился. — Я никогда не встречала охотников за привидениями, — сказала она приблизившись. — Я их представляла совсем не такими. — Вы думали, я буду в кепке или, может быть, в черной шляпе. — По крайней мере, с бородой. Да, и с Библией под мышкой. — Извините, что разочаровал вас. — Не разочаровали. — Она кивнула в сторону деревни. — У вас уже было время посмотреть наши места? — Я видел кое-что по дороге сюда. Необычно. Удивительно, что у вас тут нет туристов. — Иногда они нас находят, хотя мы сознательно держимся подальше от экскурсоводов. — Могу понять, почему. Слит несомненно привлек бы многих, особенно американцев и японцев. Они бы влюбились в истинный кусочек старой Англии. — Мы ценим свой покой. — Она посмотрела ему через плечо, словно обеспокоившись. — Мы чуть ли не прячемся, и здешние жители тоже стараются хранить секрет. — Секрет? — То как здесь прелестно. У нас тесная община, мистер Эш, и, как правило, гостеприимство не распространяется на чужих. Он робко улыбнулся: — Могу это подтвердить. Даже хозяин гостиницы в «Черном Кабане» будто бы не обрадовался, что я сниму у него комнату. — Вы остановились там? Эш кивнул. — Том Джинти — хороший человек. Сначала кажется немного грубоватым, но вполне дружелюбен, когда познакомишься. Эш воздержался от замечания, что при упоминании имени преподобного Локвуда дружелюбие Джинти осталось лишь внешним, и сменил тему: — Эти цветы — родственнику или другу? Вопрос застал ее врасплох. — О, это моей матери. Она умерла в прошлом году. Так пойдемте? Она направилась к воротам, и Эш на шаг отстал. — Мне очень жаль, — сказал он, ненавидя эти общие слова. — Жаль, что спросили или что моя мать умерла? — Очевидно, она тоже не любила общих слов. Грейс обернулась к нему, и ее улыбка смягчила упрек. — Меня тогда не было дома — я два года работала в Париже, в Музее Клюни — и вернулась через час после ее смерти. Отец не понимал, насколько она больна, а то вызвал бы меня раньше. Эш воздержался от выражения соболезнований. — И что вы делали в музее? — Вы знаете Музей Клюни? |