Онлайн книга «Философ»
|
– Не завел. – Да. Ну… Ну, извини. – Все нормально. – Мы не поговорили об этом. А надо было. – Все нормально. – Я была ужасно зла на тебя. – Знаю. – Но все равно следовало сначала сказать тебе. – Пусть тебя это не заботит. На самом деле отсутствие телефона – это новая степень свободы. Хоть в это и трудно поверить. – Ладно. – Она помолчала. – Так в чем же дело? – Ни в чем. Мне захотелось написать тебе. Вот я и написал. Я не думал, что у нас объявлен мораторий на электронную почту. – Не злись. – Я и не злюсь. Просто не понимаю, чего уж такого страшного в том, что я послал тебе по электронной почте письмо. – Ничего в этом страшного нет. – Тогда почему ты так нервничаешь? – Я не нервничаю. Прошу тебя, Джозеф. Я… послушай, мы больше не вместе и… – Я знаю. Очень хорошо знаю. Однако спасибо за напоминание. – Прошу тебя, перестань. Я молчал. – Я рада, что у тебя все устроилось. Мне хочется узнать об этом побольше. Расскажи о твоей работе. Я поразмыслил. – Это что-то вроде исследовательской группы. – Как… «мозговой центр»? – Можно сказать и так. – Здорово. Именно то, что тебе нужно. Я ведь всегда это говорила, верно? И квартира у тебя новая? Я думала, ты у Дрю живешь. – Жил одно время. Теперь уже нет. Послушай. – Наш пустой разговор начинал меня раздражать. – Не знаю, как сказать… – Погоди, – сказала она. – Погоди. – Нет, я… – Погоди минутку. Я знаю, что ты хочешь сказать. – Ты не… – Знаю, – заявила она. – И мне нужно… – Твои родные? Дело было в них? Потому что если так, то… – Дело было не в них. Они тут ни при чем. – Так просвети же меня. Строго конфиденциально… – Прошу тебя, прекрати. Мы не можем обсуждать это здесь. – Тогда где же мы… – Нигде. Нигде и ни в какое время. – А, я начинаю понимать. – Тут и понимать нечего. – Понимать всегда есть что, – сказал я. – И мне оно по силам. Я же умный малый, Мина, я могу разо… – Пожалуйста, не называй меня так, – попросила она. Меня эта просьба уязвила. – Это почему же? – Потому что я тебя прошу. – Но почему? – И пожалуйста, пожалуйста, говори потише. Люди уже начали поглядывать на нас поверх своих «латте». – Давай прогуляемся, – предложил я. Она потрясла головой. – Почему? – Я хочу остаться здесь. – Почему? – Это нейтральная территория. Я удивился: – Ты мне не доверяешь? – Разумеется, доверяю. – Тогда пойдем. – Тебе хочется препираться со мной или просто поговорить? – Мы же не разговариваем, – сказал я. – Ты мне не позволяешь. – Джозеф, – она прижала ладони к вискам, – не заводись. – Я всего лишь… – Пожалуйста. – Она подняла на меня взгляд. – Дай мне хоть слово сказать. На миг мне показалось, что она вот-вот заплачет. Я это видел, и не единожды. Лицо у нее становилось зеленоватым, как будто ее того и гляди стошнит. Я подавил желание коснуться ее. Ясмина еще раз потерла глаза, и на этот раз, когда она взглянула на меня, лицо ее оказалось совершенно спокойным. – Я помолвлена, – сообщила она. Теперь одна из наших соседок, девушка в черных пластиковых очках, действительно пожирала нас глазами. Еще бы, такое развлечение! Почище всякого «Жизнь дается только раз»! Я гневно уставился на нее, и она снова уткнулась в свою Афру Бен [17] . Тем временем Ясмина пила кофе – быстрыми, маленькими глотками – и нервно посматривала на меня. – Прошло пять месяцев, – сказал я. – Шесть. – Шести еще нет. Пять с половиной. – И что? – А то, что это смехотворно. – Нет. – Да. Абсолютно смехотворно. – Думай как хочешь. – Кто он? – Его зовут Пит, – сказала она, – и «он» мой жених, так что, если ты не против… – Пит. – Да. – Это его настоящее имя? – Конечно, настоящее, – сказала Ясмина. – Что за странный вопрос. – А фамилия у Пита имеется? Напряженное молчание. И затем: – Сулеймани. – А, – сказал я. – Что – а? – Ничего. – Это твое «ничего». Что ты имел в виду? – Ничего, – сказал я. – Просто так я и думал. – Как ты думал? – Иранец, – ответил я. – Да, иранец. – Вот именно так я и думал. – Прими мои поздравления. Ты угадал. Браво. – Твой сарказм излишен. – Он иранец. Это вас смущает, ваше высочество? – Ну, вряд ли мое мнение может как-то повлиять… – Нет, – сказала она, – не может, но кого это волнует? Кого волнует, что речь идет о человеке, которого я люблю? Дело же не во мне и не в нем, а только в тебе. Тебя всегда интересовал только ты сам. Ну так и скажи мне все, что ты думаешь. Выложи карты на стол. Давай, выскажись, тебе от этого только лучше станет. – Хорошо, – сказал я. – Позволь мне догадаться: он живет в Лос-Анджелесе. – В Нью-Йорке. – Ладно, хорошо, в Нью-Йорке. Ему сорок пять, торгует автомобилями. – Тридцать, – с вызовом произнесла она, – инвестиционный банкир. Ты закончил? Потому что мне все это ни к чему, и если ты не перестанешь вести себя как младенец, то я лучше уйду. Я вообще не обязана тебе что-либо рассказывать. Хотела рассказать, из вежливости, чтобы ты услышал об этом не от кого-то, а от меня. Потому и звонила. Я стараюсь вести себя правильно, но ты делаешь это очень, очень трудным. |