Онлайн книга «Философ»
|
Долгое молчание. – Прости, – сказал я. Она не ответила. – Мина. – Не называй меня так. Снова молчание. – Давай попробуем еще раз, – предложил я. – Скажи мне, что ты помолвлена. Она не сразу, но сказала: – Я помолвлена. – Поздравляю. Я счастлив за тебя. Счастливее некуда. Собственно, я не мог бы быть счастливее, даже если бы… – Достаточно. А по-моему, у меня получалось совсем неплохо. – Где вы познакомились? – У моей сестры. – И… когда ожидается великий день? – Не знаю. Он пытается добиться перевода на западное побережье. Я останусь здесь на весь следующий год, буду работать клерком у судьи Полонски. Так что в течение года ничего не произойдет. – Значит, у меня есть время, чтобы вернуть тебя. Ясмина округлила глаза. – Поздравляю, – сказал я. – Честно. – Ты правда?.. – Я стараюсь. Молчание. – Спасибо, – сказала она. Молчание. – Хочу кое о чем спросить тебя, – сказал я. – Только не злись. Договорились? – Нет. – Что ж, ладно, и все-таки… Пит его настоящее имя? Не знаю, чего ей хотелось сильнее – расхохотаться или ударить меня. – Сокращенное от Педрам. – Понятно. Молчание. – Спасибо, что не наорала на меня. Шипение пара, скрежет кофемолки. – Это не то, что ты думаешь. – А что я думаю? – Он хороший парень, – сказала Ясмина. – Действительно хороший. Заботливый, умный. Окончил Нью-Йоркский университет. Говорила она как-то слишком неуверенно, и я понял: если мне необходимо надеяться, что у меня еще сохранился какой-то шанс, то и ей равно необходимо доказать – себе, мне, – что она не предала свои идеалы, обменяв меня на модель пошикарнее. Мне отчаянно хотелось объявить ей, что это не так, но я сказал лишь: – Ничего иного я и не ожидал. Заснуть я в ту ночь не смог и, когда на подъездной дорожке заурчал фургончик Дакианы, встал и вышел на кухню, где Альма разворачивала свежий батон хлеба. – Раненько поднялись, мистер Гейст. Я слабо улыбнулся: – Чувствую себя не лучшим образом. – Мне очень жаль. Возможно, нам снова придется отменить наши дебаты. Предположение это меня расстроило: получится уже второй раз за неделю. Или она пытается выставить меня? Я приказал себе успокоиться. Бритьем я нынче пренебрег и, должно быть, выгляжу нездоровым. Она просто проявляет заботу обо мне. – Я об этом вовсе и не думал, – сказал я. – Но спасибо. – Решайте сами. – Она вручила мне батон – порежьте. – Должна извиниться перед вами за то, что не предупредила о появлении моего племянника. Я и предупредила бы, если бы знала, что он придет. – Вам не за что извиняться. – Прошу вас, мистер Гейст. Давайте будем честны друг с другом. Ваше раздражение просто бросалось в глаза. Я, орудуя ножом, пожал плечами. – Мне придется попросить вас терпеть его визиты сюда, поскольку они и неизбежны, и неизбежно повторятся. Я сунул ломти хлеба в тостер и выключил посвистывающий чайник. – Он – внук вашей сестры? – Именно так. Последний лист, так сказать, оставшийся на древе, и за это я прощаю ему многие его изъяны. Я хоть и не считаю, что дурное воспитание оправдывает недостатки характера, однако значительная часть ответственности за воспитание племянника лежала на мне. Он осиротел очень рано и прожил со мной некоторое время. – Она вскинула руку, предупреждая мой ответ. – Не стоит так часто оправдываться, мистер Гейст. Я всего лишь хочу сказать, чтобы вы были терпимей ко мне и к нему. – Могу я спросить, как он осиротел? – Его родителей свело в могилу пьянство. Вот теперь я и вправду почувствовал себя виноватым. – Да, – сказала она, – печальная история. Как вы легко можете себе представить, мальчик мне достался почти неуправляемый, но, думаю, я к этим чертам его характера еще кое-что и добавила, во всяком случае, укрепила их. Дети выводят меня из себя тем, что изображают наличие у них разума, которым вовсе не обладают. А я то и дело забываю об этом, вот в чем моя и только моя вина. – Она помолчала. – Мне придется извиниться перед вами еще раз. Все это нисколько вас не касается. Я прошу лишь, чтобы вы не судили его слишком строго. – Мне ведь за вас тревожно. – Тогда позвольте вас успокоить. Он моя головная боль, это правда, но я более чем способна справляться с ним. Однако я хочу, чтобы вы были готовы. У него есть обыкновение сваливаться точно снег на голову и так же внезапно исчезать. Поскольку я не видела его полгода, думаю, в ближайшие дни он еще не раз появится здесь. Я молча смотрел на нее. – Ему нужны деньги. – Понятно… Она не без раздражения сообщила: – Он – единственный мой живой родственник, мистер Гейст. – Конечно. Я не собирался лезть в ваши дела. – Мои отношения с племянником всегда сводились и всегда будут сводиться к денежным подачкам. Да так оно и лучше – по крайней мере, он не утрачивает интереса ко мне, а я избегаю разочарований. Меня так и подмывало спросить: да на что вам его интерес? На что, когда у вас есть я? – Я понимаю, – сказал я. Альма кивнула и вдруг обмякла, и я впервые увидел, насколько она стара. – Ах. Это продолжается уже не один год. Я просто не привыкла к присутствию сторонних свидетелей. – Он не имеет права расстраивать вас. – И все равно расстраивает. – Он не должен так поступать. Она улыбнулась: – Нет? И что же, вы убьете его за это? – Я могу не впустить его в дом, когда он явится снова. – Очень мило с вашей стороны, но, боюсь, согласиться на это я не могу. Конечно, Эрик – тяжкое бремя, но я несу его по собственной воле. Ее усталый тон как-то не вязался со смехом, который вчера доносился из гостиной. Впрочем, я знал, как знают все, что любовь обращает каждого из нас в лицемера. В соседней комнате загудел пылесос. – Давайте поговорим о чем-нибудь более веселом. Вот, – Альма сунула руку в карман кофты и достала оттуда чек. – Это вам. |