Онлайн книга «Крутые берега»
— Тебе когда-нибудь говорили слово «нет»? — спросила она, тоже переходя на «ты» и заставляя себя улыбнуться. Ответной улыбки Лайма не постыдился бы и самый известный голливудский актер. — Ты хочешь знать правду? Флора откинулась на спинку кресла, все с большим интересом наблюдая за своим собеседником. — Пожалуй. Лайм виновато развел руками: — Представь себе, до сих пор никто не говорил. По крайней мере, я не могу припомнить ничего подобного. А почему ты спросила? Хочешь оказаться первой? Флора на секунду задумалась. Как ни тянуло ее к этому человеку, скорее земля перестанет вращаться, чем она упадет в его объятия. — Да, — твердо ответила она, изумляясь, как ей вообще могла прийти мысль о возможности близости с человеком, который приглашал ее всего лишь пообедать. — Очень интересно, — откликнулся Лайм. — Я принимаю этот вызов. Чувственная интонация, прозвучавшая в его словах, заставила ее затрепетать. — Я буду обедать здесь. — Она выхватила трубку из его рук и положила на рычаг. — И в одиночестве. — Ты уверена? Дело в том, что завтра я улетаю в Штаты, и в ближайшие восемь дней мы не увидимся. Ну и наглость! Флора чуть не задохнулась от возмущения, но постаралась не показать виду. — Я как-нибудь это переживу, — сухо заметила она. — Счастливого пути! Однако ее сердце отчаянно забилось от разочарования, когда Лайм поднялся с места. — До встречи, — подарив ей многообещающий взгляд, попрощался он. Следующие восемь дней тянулись невыносимо медленно. Флора просто места себе не находила, мучаясь ожиданием и злясь на себя за это. Перед ней стояло лицо с нахальными серо-голубыми глазами и чувственными губами. К своему стыду, она не удержалась от того, чтобы купить тот самый журнал с дурацкой статьей «Холостые миллионеры», и жадно прочитала две колонки текста о Лайме Тоуэлле. На фотографии, сделанной в ночном клубе, рядом с ним стояла роскошная девица в предельно откровенном платье. Красотка вцепилась в Лайма, словно утопающий — в спасательный круг. Статья была обычной для изданий подобного рода, когда объект отказывается давать интервью и автору приходится использовать откровения «лучших друзей». Однако там сообщались и сведения, которые вполне могли оказаться правдой. Флора узнала, что Лайм Тоуэлл был единственным ребенком в семье, а его мать умерла, когда ему исполнилось семь лет. После смерти отца он унаследовал завод, ради управления которым был вынужден прервать учебу в Оксфорде, и вскоре добился больших успехов в бизнесе. Флора считала дни до возвращения Лайма, словно узник — время, оставшееся до выхода на свободу. Она вздрагивала от каждого телефонного звонка, дома и на работе, прекрасно понимая, что хотя не давала предприимчивому мистеру Тоуэллу номера своего телефона, тот без особого труда найдет способ с ней связаться. Если, конечно, захочет… Днем все мысли Флоры были заняты только им, а ночью он ей даже снился. Однако прошло уже два дня после даты предполагаемого возвращения Лайма, а он все не объявлялся. — Черт его побери! — в сердцах воскликнула Флора, сидя у себя в кабинете. В этот момент зазвонил телефон. — Да? — как всегда, моментально сняв трубку, резко ответила она и тут же подавила вздох разочарования, услышав голос секретарши. — Слушаю, Салли. — Мистер Тоуэлл здесь. Кровь прилила к щекам Флоры, а сердце ухнуло куда-то вниз. — И что? — Он хочет тебя видеть, только не знает, согласишься ли ты его принять, ведь встреча не была назначена заранее. Флора пару минут боролась со своими чувствами и одержала трудную победу. Она представила себе, как Лайм с самодовольной улыбкой сидит в приемной, уверенный, что она тут же бросится ему на шею, и ровным голосом произнесла: — Все правильно, Салли. Мы не договаривались о встрече. Предложи ему прийти на следующей неделе, ладно? На другом конце провода послышались какие-то протестующие возгласы, и дверь в ее кабинет распахнулась. На пороге возник Лайм Тоуэлл собственной персоной. Он быстро прошел к столу и небрежно наклонился к Флоре. — Скучала по мне? — ласково осведомился он. — Нет, — твердо ответила девушка, опуская глаза. — Вот врушка! — загадочно улыбнувшись, понизил он голос. — Похоже, мы вряд ли сможем работать вместе. Флора с трудом сохраняла спокойствие. — Это почему же? — выдавила она из себя. — Тебе не нравится наше агентство? — Напротив, очень даже нравится. — Тогда в чем дело? — Просто я не привык смешивать бизнес и удовольствие, — объяснил Лайм, хитро прищурившись. Словно зачарованная, она смотрела ему в глаза. Он осторожно забрал из ее руки телефонную трубку и аккуратно положил на рычаг. — Ты хоть соображаешь, что… — потрясенно пробормотала Флора, когда он обошел стол, взял ее за руки и прижал к себе. — Разве я похож на идиота? — ответил Лайм. — Конечно, соображаю. Я всегда делаю только то, что хочу. — В глазах его плясали веселые огоньки. — Знаешь, — тихо произнес он, — мне нравится, что ты сопротивляешься так долго. Десять дней — это для него «долго»! Ошеломленная Флора приоткрыла рот, чтобы возмутиться, но было уже поздно. Лайм поцеловал ее. Жизнь Флоры в течение двух последующих месяцев вполне могла бы послужить сюжетом для фильма или любовного романа. Лайм Тоуэлл, этот «холостой миллионер», преследовал ее с неутомимостью золотоискателя. Они ходили в кафе и рестораны, в театры и оперу, в музеи и на выставки. Они выяснили, что на многие вещи смотрят одинаково, но, когда их мнения расходились, страстно, до хрипоты спорили. Флора обнаружила в своем обожателе острый ум, и ей нравилось состязаться с ним, видя восхищение в его глазах. Он действительно оказался, как сам любил повторять, мужчиной, которому необходимо постоянно преодолевать препятствия. Они устраивали пикники в лесу и ездили купаться на побережье. Лайм приглашал ее в бассейн и кегельбан и даже научил играть в гольф. Флоре казалось, что наступили самые счастливые дни в ее жизни. Единственным облачком, омрачавшим эту идиллию, были постоянные разлуки. Завод Лайма находился в Манчестере, в то время как Флора работала в Лондоне. Мгновения, которые им удавалось проводить вместе, мелькали с быстротой молнии. Она с нетерпением ждала выходных, чтобы целых два дня подряд, не разлучаясь ни на минуту, провести в его роскошной лондонской квартире. Флора давно уже потеряла голову и остаток здравого смысла. Она влюбилась. Влюбилась так, что для нее на всем белом свете существовал только один человек — Лайм Тоуэлл. Конечно, на примере своей матери она знала, чем могут кончиться такие отношения, но ничего не могла с собой поделать. |