Онлайн книга «Оазис радости»
– Это все письма от поклонников моих талантов? – громыхнул он, отодвигая кресло. С тех пор как Генри Рассел выступил в телепрограмме, посвященной бизнесу в рекламе, его осаждали просьбами дать интервью, просили совета, а воротилы сопредельных отраслей забросали предложениями о сотрудничестве. – Что-то в этом роде, – улыбнулась Шейла. – Генри, а не написать ли тебе книгу под названием вроде «Тысяча способов разбогатеть»? Уверена, после ее выхода почты значительно поубавится, а книга станет всемирным бестселлером. – Спасибо за идею! Может, удастся выкроить время в перерывах между проводами и встречами дочери в школу и из школы, поисками новой приходящей домработницы и горой дел на работе. – С чего ты вдруг ударился в причитания? – недоуменно пожала плечами Шейла. Действительно, что это с ним? Всегда тянул и тянет воз не моргнув своим чернильным глазом... – В причитания? – хмыкнул он. – С чего ты взяла? Откинувшись на спинку кресла, Генри сбросил туфли и широко зевнул. Шейла вскинула к подбородку воображаемую скрипку и, водя по струнам воображаемым смычком, запела тоненьким голоском: О, наш бедный, бедный Генри! Наш заработавшийся босс! Пока бездельников одолевает зевота, Трудолюбивый Рассел не прекращает работу. – Умираю со смеху! А в общем-то, неплохо, если учесть, что ты выдала экспромт. – Он растянул рот в улыбке. – Все идет к тому, чтобы поручить тебе писать рекламные тексты. У тебя, оказывается, бездна таланта... – С трудом удержавшись от очередного зевка, Генри провел пятерней по волосам и задумчиво изрек: – Пожалуй, мне пора к парикмахеру. Что у нас запланировано на завтра? – С утра встречи, встречи и еще раз встречи, – сообщила Шейла извиняющимся тоном. – А после обеда... – Постой, дай отгадаю... Неужели встречи? Шейла скорчила гримаску. – Фу! С тобой не интересно. – Собрав в стопку бумаги, она отнесла их Генри, постояла возле его стола, а потом, отметив про себя, что у шефа вид совершенно измотанного человека, спросила: – А почему ты отвозишь Одри в школу? Я считала, что это делает Маргарет. – Правильно считала, но в последнее время Маргарет дни и ночи работает над костюмами для гастрольного тура, а Эрвину Нейлу вечно все не так! Шейла почувствовала какое-то смутное беспокойство от интонации, с которой Генри произнес эти слова. – А гастроли долго продлятся? – У него концерты по всему миру. Точно не могу сказать. Эрвин тратит баснословные средства на оформление шоу, хотя смысл всех его вывертов, как мне представляется, заключается в отвлечении внимания публики от провала его последней пластинки. – Но так ли уж необходимо Маргарет быть всегда рядом с ним? – Необходимость и желание – разные вещи. Она считает, что да. Конечно, костюмы играют важную роль, тем более что Эрвин во время выступлений постоянно переодевается и ей приходится приводить его гардероб в порядок. Впрочем, я ей неоднократно говорил: не поливай он себя шампанским и не носись как угорелый по сцене, в ее присутствии не было бы нужды. Сегодня она явилась домой под утро... – А ты что, против этого не возражаешь? – спросила Шейла и задержала дыхание, сообразив, что перегнула палку, поскольку личная жизнь – это личная жизнь. Генри сначала вскинул брови, а потом покачал головой. – С какой стати я должен возражать? О себе я могу сам позаботиться. Другое дело Одри. Например, сегодня у нее в школе спектакль по случаю окончания учебного года. Она играет какую-то роль и очень просила мать не опаздывать. Маргарет обещала. Шейле очень хотелось продолжить тему отцовских и материнских обязанностей, но она вовремя сообразила, что в жизни ничего не бывает однозначным – только плохим или только хорошим. В любом деле свои взлеты и падения, так что гораздо разумнее различать полутона. – А зачем тебе новая домработница? – Потому что мисс Маккел ушла от нас. – Да ты что! Почему? – Помнишь чернявого саксофониста? – Еще бы! Личность запоминающаяся... Ковер испортил, что ли? – Да нет. Надрался до чертиков и рухнул на диван... – Только и всего? Подумаешь... Проспался и ушел. – Если бы... Утром мисс Маккел открывает своим ключом дверь, входит в гостиную, а он валяется в чем мама родила. – Она что, никогда в жизни голых мужчин не видела? – Видела – не видела... В общем, она заявила, что ноги ее больше в нашем доме не будет! – Скажите, какая нервная! Ведь он спал, я думаю. Или он ее прогнал? – Да нет... Понимаешь, она входит, а он... В общем, все это не столь важно. – Генри, имей в виду, что обрывать рассказ на полуслове неприлично. – Да тут и рассказывать нечего! Сама понимаешь, что случается у мужчин первым делом по утрам. Он взглянул на нее, ожидая смущенного понимания ситуации, но ошибся. – Не говори загадками! – строго потребовала Шейла. – Мне что, объяснить подробно? – Думаю, да. Генри помрачнел. – Он у него стоял. Понятно? – Не совсем... – Утро было, бестолковая! Следовало прикрыться чем-нибудь. А этот обормот оглядел себя и выдал: мол, не хотите ли, милая, попробовать... Наконец до Шейлы дошел смысл сказанного, и она залилась краской. Ее смущение росло, потому что Генри не спускал с нее глаз. – Ну, вы, мисс, меня изумляете! Извините, что вогнал вас в краску! – произнес он, не отводя взгляда. – Не надо, Генри! Просто ты не совсем понятно выразился, – просипела Шейла и пошла к своему столу. – Ты права, – заметил он, глядя ей вслед и задумчиво покачивая головой. – Я не очень ясно выразился. Шейла села, поправила воротник блузки и, глядя на шефа, выпалила: – Генри, я ничего не знаю о мужчинах! Он сначала остолбенел, потом в его глазах мелькнула тень сомнения, затем Генри спросил: – Ты хочешь таким обходным манером сообщить мне, что ты... Шейла оборвала его до того, как ненавистное ей проклятое слово было произнесено: – Думаю, следует прекратить этот разговор. У него вырвался вздох облегчения, но во взгляде сквозило любопытство. – Да-да! Давай поговорим о чем-нибудь другом. Повисла оглушительная тишина. Генри принялся чертить какие-то зигзаги на странице своего ежедневника, что всегда служило признаком волнения. Потом он взглянул на Шейлу. Она хотела было отвести взгляд, но он смотрел ей прямо в глаза. |