Книга Подкова на счастье, страница 12. Автор книги Элис Детли

— Эльвира? Это ты? — спросил он, не оборачиваясь.

— Извини, что разочаровала тебя, — послышался едкий женский голос. — Это всего лишь я.

В комнату вошла высокая стройная женщина. Он хмуро посмотрел на нее.

— Шарон?

— Да, это я! — раздался саркастический ответ. — А почему ты решил, что это твоя маленькая испанская оборванка?

Леонардо дотянулся до выключателя и зажег верхний свет. На Шарон были джинсы, светлая блузка и дорогой кожаный пиджак. Ее красивое лицо искажала мука. Ревнует, решил он.

— Привет, Шарон, — спокойно произнес он, игнорируя ее вопрос. — Я тебя не ждал.

Она вскинула брови и рассмеялась.

— Ты довольно ясно дал мне это понять.

В его голосе появились стальные нотки:

— Я забыл, что у тебя есть ключ от моей квартиры.

— Это делает жизнь интереснее, не так ли, Леонардо? Я имею возможность сделать тебе сюрприз.

Он вздохнул.

— Шарон, прошу тебя, избавь меня от сцен.

— Разумеется, сцены тебе не нужны. Мне совершенно ясно, чего ты хочешь!

— То есть?

— Эта женщина здесь? Да?

— Ты говоришь об Эльвире? — холодно переспросил он.

Шарон сделала вид, что не замечает предупреждения, прозвучавшего в его голосе.

— Ты прекрасно понимаешь, о ком я говорю! Ты принял меня за нее, не так ли? Извини, что разочаровала тебя, Леонардо! И как же долго она намерена здесь оставаться?

Опасный огонь зажегся в его черных глазах.

— Думаю, сейчас не совсем подходящее время для подобного разговора, — осторожно заметил он. — Кроме того, это не твое дело.

Лицо Шарон превратилось в безобразную маску.

— Ты бросил меня из-за нее? — требовательно спросила она. — Я заметила, ты изменился после ее появления. Она заводит тебя, да, Леонардо? Я никогда не заводила тебя так.

Он мрачно вспомнил, что Шарон неизвестно о беременности Эльвиры, но не стал ей об этом говорить. Словно не слыша ее слов, он сказал:

— Я сегодня очень устал, поэтому, если ты не возражаешь…

Увидев выражение его глаз, Шарон на мгновение остолбенела.

— Что в ней такого, чего нет во мне, Леонардо? Просто скажи мне, — взмолилась она.

Он покачал головой.

— Иди домой, — тихо ответил он. — Пока не поздно.

Шарон неверно истолковала его слова.

— Поздно для чего? Чтобы воспротивиться мне? Ты это имеешь в виду? — Она вплотную приблизилась к нему, обдавая приторным запахом дорогих духов. — Давай, Леонардо… как в старые добрые времена, а?

Он покачал головой. По его спине будто прошлись чьи-то острые ногти.

— Нет.

— Нет? — Она отбросила волосы назад. — Ты уверен?

Удивительно, мысленно усмехнулся Леонардо, роскошная блондинка умоляет меня о сексе, а я думаю лишь о том, как бы она не разбудила спящую наверху беременную женщину, причем беременную не от меня.

— Абсолютно уверен. И говори, пожалуйста, тише, — ровным тоном сказал Леонардо. — А еще лучше будет, если ты уйдешь прямо сейчас.

— А если я останусь и сделаю… это? — Рука Шарон скользнула вниз, и Леонардо мгновенно разгадал ее намерения.

— Я не хочу, чтобы ты это делала. — Он успел перехватить ее руку и, крепко сжав запястье, добавил с расстановкой: — Больше никогда. Понятно?

Шарон в бешенстве посмотрела ему в глаза и вырвала руку.

— Почему? — спросила она с презрительной усмешкой. — Потому что хочешь заниматься этим с Эльвирой?

Леонардо посмотрел на нее таким взглядом, что она резко повернулась на каблуках и вышла. Он услышал быстрые шаги по коридору и оглушительный грохот захлопнувшейся входной двери.

После ее ухода он глубоко вздохнул и пошел на кухню выпить воды, чтобы избавиться от неприятного привкуса во рту. Он пил стоя и смотрел в окно на ночное небо, невольно вспоминая Испанию, уютный дом Луиса Лопеса на берегу моря. Там звезды были большими, как леденцы на палочке, яркими и близкими. Казалось, их можно достать с неба рукой.

Леонардо приложил пустой стакан к горящей щеке, пытаясь успокоить нараставший внутри пожар. Что, черт возьми, скажет Луис, когда узнает, что его горячо любимая дочь ждет ребенка? Причем неизвестно от кого! Он будет в ярости.

Решив, что пора все же идти спать, Леонардо повернулся и вдруг увидел Эльвиру, молча стоявшую в дверном проеме.

На ней была просторная ночная рубашка и белые носки. Темные волосы, заплетенные в две толстые косы, лежали на груди. Она выглядела невероятно желанной и невинной, и большой живот никак не вязался с ее юным лицом.

— Я тебя разбудил? — спросил Леонардо.

Она покачала головой и улыбнулась.

— Нет. Я услышала какой-то шум. А потом сильно хлопнула дверь.

— И ты испугалась?

— Я никак не могла сообразить, где нахожусь. Но ты не переживай, я все равно проснулась бы. У меня изжога, — пояснила она в ответ на немой вопрос в его глазах. — Говорят, это бывает у многих женщин на последнем месяце беременности.

— Понимаю, — медленно произнес Леонардо и снова посмотрел на ее округлый живот. — Хочешь молока?

— Да, пожалуй.

— Посиди, я налью.

Эльвира выдвинула из-под кухонного стола табурет и села на него.

Леонардо подошел к холодильнику и наполнил большой стакан молоком. Облокотившись о тумбу, он смотрел, как она попила, потом облизала молочные «усы» кончиком языка и удовлетворенно вздохнула.

Кто бы мог подумать, что беременная женщина на позднем сроке может выглядеть столь очаровательной? — не переставал удивляться он. Его жена в течение почти всей беременности оставалась худенькой. Врачи говорили, что она хрупкая, да и самому Леонардо она казалась статуэткой дрезденского фарфора, которой он не смел коснуться, боясь разбить. Эльвира же, напротив, выглядела здоровой и очень притягательной.

Почувствовав на себе его внимательный взгляд, она постаралась не замечать его, хотя это было не просто. Словно в ответ на него, внутри зашевелился ребенок и одновременно сдавило грудь. Она поставила полупустой стакан на стол.

— А… Мелани легко переносила беременность?

— Нет, не очень. Она оставалась худой на протяжении почти всего срока.

Эльвира слушала, не отводя от него взгляда. Сейчас, в ночной тишине, ей проще было задавать вопросы.

— Ты, должно быть, скучаешь по ней.

Некоторое время Леонардо молчал, потом медленно ответил:

— Да, поначалу я ужасно тосковал. Но прошло много времени, и теперь мне кажется, что все это происходило не со мной. Мы прожили вместе всего два года, а с тех пор как ее не стало, прошло уже десять лет.