Книга Волчья тень, страница 19 – Чарльз де Линт

– Ты можешь найти такое место, – медленно, задумчиво кивает она. – Но не здесь, не в этом лесу. Здесь сказка только начинается.

– Что ты хочешь этим сказать?

Она улыбается:

– Как по-твоему, что это за лес?

– Не знаю. Я только чувствую, что, пока дышу его воздухом, мне не надо ни еды, ни питья.

– Может, и так. Но это не все. Я слышала, его называют Неметон – старое слово из старого языка, означающее священное место или рощу, – но чаще его зовут просто Большой лес. Это лес опасностей. Темный лес, через который тебе придется пройти. Я говорю, сказка начинается здесь, но куда она тебя уведет, ты узнаешь только после того, как, переставляя ногу за ногу, дойдешь до конца. Это лес дорог и воспоминаний, и, чтобы пройти его из конца в конец, тебе понадобятся отвага и упорство.

– Как в сказках…

Она кивает и говорит:

– И если ты готова к такому пути, тебе пора идти.

– А Джо сказал, я должна сначала исцелить свое тело. Но это не так-то просто.

– Джо должен был сказать так. Наверное, он даже прав. Но я бы на его месте… – Холмы ее плеч поднимаются и опадают, и она улыбается. – Ну, я всегда была слишком порывистой.

Глядя на ее тяжелые формы, поверить этому трудновато. Но туг мне вспоминаются те истории Джо, где действовала иная Джолена: маленькая и еще более отчаянная, чем девочки-вороны. И что-то от той Джолены светится у нее в глазах. Веселая сумасшедшинка. Такие же глаза, как у Джо, – полушута-полушамана.

– Так ты думаешь, мне пора идти? – спрашиваю я. – Начать путешествие прямо сейчас?

Она пожимает плечами:

– Сказать, когда пора, может только твое сердце. Здесь не годится правило «скорее выйдешь, скорее придешь».

– Потому что главное не прийти, а идти?

Она одобрительно улыбается мне:

– Именно так.

– Думаю, я лучше дождусь, пока Джо разрешит. Он еще не разу не давал мне плохих советов. – Я усмехаюсь. – Что, конечно, не значит, что мне нравились его советы.

– Я же сказала, – повторяет Джолена, – пускайся в путь, когда почувствуешь, что время пришло. Но не забудь: то, что Джо чувствует, чувствует он – не ты.

Она снова поднимается на ноги: словно гора встает. Будто одно из исполинских деревьев разминает корни и собирается на прогулку.

– Мне надо двигаться, – говорит она.

Я тоже встаю.

– Спасибо, что заглянули сюда.

– Для друзей Джо у меня всегда найдется время. Она протягивает руку и ерошит мне волосы, и я опять чувствую себя маленькой девочкой. Последняя улыбка, и она проделывает тот же фокус с исчезновением, что и Джо: шагает за невидимый занавес, и нет ее. У меня под ногами замирает дрожь земли. Так вот почему она застала нас с Тоби врасплох. Этому фокусу я тоже не прочь научиться, только сначала надо починить Сломанную Девочку.

Я знаю, что пора возвращаться, но сначала, не жалея времени, пытаюсь сделать несколько набросков лица Джолены по свежей памяти.

Свет здесь, по-моему, ничуть не меняется, так что трудно сказать, долго ли я рисовала. Боюсь, слишком долго, потому что прежде, чем завернуть альбом в пакет и пристроить в ту же норку под корнями, я извела полдюжины листов. Отряхиваю руки и позволяю себе вернуться.

Проснувшись Сломанной Девочкой, я не сразу осознаю, что снова привязана к постели. Как всегда. Труднее всего смириться с параличом. И с немотой тела. Правая половина его – просто мясо на костях, и я его не чувствую, не имею к нему отношения. Подвижность, свобода остаются в стране снов. Я это знаю, но каждый раз, возвращаясь, переживаю короткий приступ паники. Потом приходит понимание, и все цвета мира сливаются в сплошной серый. Так видит мир Сломанная Девочка. В оттенках серого.

Я вспоминаю своих лесных знакомых. Смешного маленького Тоби в кожаной куртке и наколках. Безмятежную ясность Джолены, столь же необъятную, как ее тело.

– Да, чудно, – говорю я себе.

– Что чудно?

Умудряюсь с грехом пополам повернуть голову и вижу в кресле для посетителей Венди. У нее на коленях открыт дневник, в руке авторучка.

– Последние приключения в стране снов, – поясняю я.

Она надевает на ручку колпачок и закладывает ею страницу в дневнике.

– Расскажешь?

Я улыбаюсь. И в этом мире есть волшебство, напоминаю я себе. Разве я не видела девочек-эльфов, живущих в брошенной машине в Катакомбах и зовущих себя геминами? Разве не побывала в подземном царстве маленьких гоблинов, которые называют себя скукинами и живут у нас под ногами? Разве не познакомилась с девчонками, умеющими оборачиваться воронами, – или наоборот?

И мои друзья тоже… В жилах Софи – кровь эльфов. Девушка, с которой когда-то встречался Джорди, сбежала от него в прошлое, а Сирин и Мэран Келле-ди из прошлого пришли к нам. У Сью живет собачка Фритци, которая как-то под Рождество решила с ней поболтать. На счету у Кристи с профессором волшебных приключений больше, чем пальцев на руках и ногах. А Венди… Венди однажды зимой вырастила из желудя Волшебное Дерево Сказок и подкармливала его сказками. Весной ей пришлось из горшка пересадить его в парк, и теперь там растет большой раскидистый дуб. Но она по-прежнему скармливает ему свои истории.

– Ладно, как раз для твоего дерева, – говорю я и рассказываю ей о Тоби и Джолене.

5

Слушая рассказ подруги, Венди следила за ее лицом. У Джилли за целый день воодушевление в голосе и на лице появляется только в те минуты, когда она делится своими приключениями в стране снов. Но Венди, хотя не меньше Софи боялась лишиться подруги, не видела ничего плохого в том, что Джилли проводит там время. Как-никак, страна снов дарит ей счастье в то время, как остальная жизнь стала унылой и жалкой.

Венди тревожило другое. Слушая о последних встречах Джилли в мире фантазии, погрузившись в чудо, она все же успевала дивиться, какое же у ее подруг живое воображение. Потому что, правду сказать, сама Венди не так уж твердо верила в страну снов. Когда раньше они с Джилли слушали рассказы Софи, все было по-другому. Восторг и беспредельная вера Джилли гасили всякие сомнения. Она безоговорочно верила в сказку и не задумывалась, существует ли страна снов независимо от Мира Как Он Есть или только в воображении Софи. Но когда рассказывала сама Джилли и некому было, сидя рядом с Венди, кивать и улыбаться и хлопать в ладоши, все было сложнее. Маленькое кусачее «как будто» заметно портило удовольствие.

Правда, немного позже она догадалась, что сегодня неловкое чувство вызвано не сомнениями, верить или нет, а тем, что она старалась отогнать мысли о болезни Джилли и беде с ее студией. Нелегко было, слушая рассказы о крутом эльфе с наколками на руках и об огромной матушке, воплощавшей дух земли, вспоминать, что все волшебные картины Джилли погибли. Уничтожены. И может быть, тем самым человеком, из-за которого она попала в больницу.