Онлайн книга «Нереальное приключение»
Но я не сопротивляюсь и позволяю Яну поднять меня на ноги. Мы продолжаем свой путь по переулку, затем сворачиваем на очередную улицу, с обеих сторон заставленную машинами. Кирпичные дома выстроены так близко к тротуару, что тут и ступить некуда, хоть по мостовой иди. — Это вон там, — сообщает Ян, указывая куда-то вперед. — Через дорогу. Все дома похожи друг на друга, и я не понимаю, какой из них он имеет в виду. — А на какое расстояние нужно подойти, чтобы… эти перемены совершились? — Нужно зайти внутрь, — поясняет Ян. — Странная схема. И отчего все это происходит? Он неопределенно пожимает плечами. — Не знаю. Мы выжидаем, когда проедет очередная машина, оглядываемся по сторонам, нет ли рядом пешеходов, и решительно вылезаем из-за бордюрного камня. Потом движемся вдоль его кромки, а над нами возвышаются припаркованные автомобили. Наконец, Ян затаскивает меня под одну из машин, выбравшись из-под которой нам будет достаточно удобно перейти дорогу. Мы выглядываем из-за переднего колеса и снова ждем нужный момент. — У меня все спокойно, — сообщаю я. Но он почему-то молчит. Я поворачиваюсь и вижу, что Ян, склонив голову набок, снова прислушивается к каким-то звукам. Интересно, что задержит нас в пути на этот раз?.. Мое сердце начинает бешено колотиться. Мне кажется, что я опять слышу далекий звон колокольчиков. Гоблины… Но, как вскоре выясняется, это вовсе не колокольчики. Я осторожно выглядываю на улицу и вижу тележку из супермаркета, которую толкает перед собой старушка в розовом халате. На ее голове красуются такого же цвета бигуди. Сначала она мне кажется слишком уж толстой, но потом я понимаю, что она просто напялила на себя очень много разной одежды. Тележка наполнена пустыми банками из-под пива и газировки, а также набитыми чем-то полиэтиленовыми пакетами. — Это Салли Консервная Банка, — поясняет мне Ян. — Она постоянно ошивается тут и собирает всякий хлам. — Наверное, некоторые верзилы тоже со временем становятся попрошайками и воришками, — заявляю я. Ян согласно кивает. — Нужно быть очень осторожными, чтобы она нас не увидела, — предупреждает он. Это и удивляет, и тревожит меня. Верзилы никогда не смотрят ни вниз, ни вверх. Они не замечают того, что происходит рядом с ними, а ведь это целый мир! Ян замечает озабоченное выражение на моем лине. — Она будет нас искать, — поясняет он. — Понимаешь? И тут до меня доходит смысл его слов. Правда, она не заглядывает под каждый автомобиль, но пропускает немногие из них. Я начинаю нервничать. Хуже всего то, что в одной руке она держит длиннющую палку, которой шарит между колес машины. Если она вздумает проверить наш автомобиль, ее страшное орудие не просто собьет нас с ног, а расплющит в лепешку. — Откуда она знает про нас? — испуганно произношу я. Я стараюсь сделать все, чтобы голос мой не дрожал, но у меня это плохо получается. Ян, конечно же, чувствует мой страх. — Она не знает, — качает головой он. — Во всяком случае, про малявок. Oна ищет космических мартышек. — Что?! Он улыбается, но эта улыбка получается у него совсем не веселой. Ян тем временем продолжает: — Над ней зло подшутили призраки или духи. Теперь она уверена, что маленькие обезьянки с Марса приходят к ней, стараясь окончательно допечь старушку. Она постоянно ищет их, шарит везде. Хочет доказать, что они существуют и что она не сумасшедшая. Но самое плохое, что ищет она их как раз там, где может прятаться малявка. — И что же нам теперь делать? — Будем надеяться, что наша машина не покажется ей подозрительной. Но если она захочет проверить ее… Можешь ухватиться вон за ту штуковину? — спрашивает он. Я не знаю, что это, но из-под брюха автомобиля свисает обрывок какого-то провода. Прикинув расстояние, я понимаю, что с такой задачей справлюсь. — Мы измажемся в масле, — предупреждает Ян, — но туда она уж точно не доберется. Только молись, чтобы машина не была поставлена на сигнализацию, иначе оглохнем основательно. Салли Консервная Банка приближается к нам, и до нее остается всего две машины. Она что-то бормочет себе под нос, но слов разобрать не удается. И все же мне не хочется превращаться в лепешку. Я готова ползти в самые недра машины, чтобы обеспечить свою безопасность. — А ты чего ждешь? — хмурюсь я, поворачиваясь к Яну. — Я подумал: неужели обязательно лезть в такую грязищу? — морщится он. — Может, все и так обойдется, а? Палка грохочет об асфальт и проверяет пространство под соседней машиной. — Как знаешь. По-моему, лучше быть грязной, но живой, — высказываю я свое мнение и начинаю действовать. Я подпрыгиваю, хватаюсь за конец провода и ловко подтягиваюсь вверх. Скрип колес слышится возле нашей машины. — Скорей сюда! — не выдерживаю я, Ян прыгает как раз в тот момент, когда палка появляется рядом с ним. Я хочу схватить его за руки, чтобы помочь подтянуться, но тут палка сбивает его вниз, на землю. Он не успевает прийти в себя, а палка уже снова тут как тут. Слышится хруст костей, и его отшвыривает в сторону, жестоко ударяя о шину заднего колеса. — Что там такое? Что там было? — взвизгивает Салли Консервная Банка. Она нагибается и заглядывает под машину, но в темноте ей все равно не увидеть его изуродованного тельца. — Я знаю, что ты где-то там, гадкая обезьянка! — писклявым голосом заявляет безумная старушка. — И я тебя обязательно найду! Она переходит к следующей машине, колеса ее тележки мерзко поскрипывают. Палка вновь начинает стучать под днищем автомобиля. Срабатывает сигнализация. — У-у-и-и-у! У-у-и-и-у! От этого звука болят уши, но я ничего не могу поделать. Я продолжаю висеть на проводе и всматриваться в темноту, где должно лежать тело несчастного Яна. Тележка Салли, судя по звуку, начинает удаляться. — Чудовища! Чудовища! — орет старушка, и ее крики заглушает клаксон автомобиля. Я спрыгиваю с провода и бросаюсь к Яну. Где-то там, наверху, слышно, как открывается дверь в доме и недовольный мужской голос начинает громко ругаться. Тем не менее сигнализация вскоре замолкает. Потом снова хлопает дверь. Я встаю на колени возле Яна. Я не знаю, что делать. Я глажу его по лбу, снова и снова повторяя его имя, как будто это ему поможет. Как будто он тут же встанет на ноги живой и невредимый. Он открывает глаза. — Я… не чувствую… ног… Из уголка его рта стекает крохотная струйка крови. Я могу выговорить только одно: |