Онлайн книга «Мы к вам приедем…»
|
Не без этого… …А вот это, кстати, – уже тебе самому, Дэн, на заметку. Чтобы выводы делал. И – запоминал. Хочешь, чтобы Лида так же в тридцать пять лет выглядела, говоришь? Значит, придется и зарабатывать… гкхм… тоже адекватно… Получится ли? А куда я на фиг денусь, если – и надо, и хочется! Я кто, в конце концов, по этой жизни – реальный парняга или, как это там, – тварь дрожащая? Как там Али говорил в свое время, а я случайно подслушал? Он тогда с Гарри разговаривал. Первое, типа, и самое главное, – это понять, что ты хочешь. Потом второе – правильно поставить перед собой задачу. А, типа, добиваться ее решения уже намного легче, чем первые два пункта. Не знаю, не знаю… Да и говорил он это совсем по другому поводу… Да неважно. Разберусь. Время, пока что, слава Богу, имеется… …Кстати, о времени… Сколько там до пяти часов осталось, в аэропорт-то успею? Еще как! Даже домой заскочить пообедать получится, с родаками поплотнее пообщаться. А то улетят скоро, неудобно. Надо, кстати, наверное, не только Лиде, но и маме цветов заехать купить, думаю. А потом сажусь в машину и ржу, как подорваный, понимая, что, кажется, наконец-то взрослею… …Мамина реакция на цветы меня даже не удивила. Поразила. И напугала. А еще лишний раз показала мне, что я что-то делаю неправильно в этой запутанной жизни. Ну казалось бы, – чего тут особенного, маме цветы подарить? Если, разумеется, это будет не как в моем случае, когда – первый раз в жизни без повода. А просто потому, что так захотелось. А что? Али, вон, вообще, если в гости куда-то идет, так всегда спрашивает: будет ли дома хозяйка, кто она, как выглядит, какие вкусы? После чего что-то гоняет в своей далеко не самой дурной башне и велит водителю останавливаться у ближайшей цветочной палатки. Говорит, что, типа, ему просто нравится людям приятное делать, особенно, когда для него это «приятное» ни фига не обременительно. А у Инги так вообще вся квартира цветами всегда заставлена, хоть и живут они с Глебом уже Бог знает сколько лет вместе. …А тут человек, до этого беззаботно хлопотавший по кухне, даже вроде как напевавший что-то, – вдруг бледнеет как полотно, хватается за сердце, кое-как сползает на стул и плачет беспомощно. – Что-то плохое случилось? – спрашивает. – Да нет. Я ничего, честно говоря, не понимаю, но отвечаю предельно честно. Правда, недоуменно пожимая при этом плечами. Искренне, заметьте. – Просто захотелось тебе цветы подарить. У меня знакомая сегодня из Лондона прилетает, я ей букет покупал. И вот почему-то решил, что тебе тоже будет приятно… Мама опускает голову на руки, продолжает плакать и верить мне явно не собирается ни под каким соусом. Прямо бесовщина какая-то. …Вот я и стою – дурак дураком. И понимаю, какая же я, на самом деле, сволочь, оказывается… …Да и отец мой тоже, наверное… Мама ведь у меня – чуть постарше Али. Ему вроде тридцать восемь уже, ей – всего сорок один недавно исполнился. А если их рядом со мной где-нибудь в кафе за столик посадить, то Глеб будет выглядеть исключительно моим старшим приятелем, ну, чуть повзрослее меня, конечно, но не так уж и сильно. А отнюдь не маминым ровесником. …Про Ингу в этой ситуации я даже и говорить не хочу… Она по внешнему виду маме в дочери годится. И почему, думаю, так получается-то? Наверное, тут не только в деньгах дело – отец, вон, в принципе, тоже неплохо зарабатывает. Весьма. Не так, как Али, конечно, но уж точно никак не меньше Мажора. А сколько, кстати, самому Мажору-то лет? Две дочки у него вроде? Начальник управления, считай, топ-менеджер крупного столичного банка? Блин! Да он же Ингин ровесник, они ж как-то на пати обсуждали, что одного знака по восточному гороскопу! Просто я тогда не знал, что Инге – тридцать пять лет… О, Господи… Я прислоняюсь спиной к холодильнику и медленно сползаю жопой на холодный кафельный пол родительской кухни. Купленные в палатке кустовые гвоздики поникшим веником ложатся между кроссовками. …Я плачу́ вместе с мамой, но совершенно о разных с ней вещах… Мама с отцом – ровесники, отец даже моложе на год, ему сорок. Али – тридцать восемь. Гарри и Инге – тридцать пять. Гарри до сих пор стоит в фестлайне, вовсю мутит акции, планирует околофутбольные беспорядки. Они с Али и другими парнями так жгут по ночным клубам и на террасе, что стены, полы и потолки трясутся. Их любят друзья и боятся враги. …А потом, на следующий день, вечером, кто после работы, кто – после занятий в институте, мы с ними встречаемся на площадке и полтора часа гоняем в футбол, толкаясь, пихаясь и лупя друг друга по голеностопам так, что кости трещат. И самым большим грехом в команде считается убирать ноги от стыков. О возрасте там как-то никто и не думает. Ага. Не успеешь задуматься – снесут на фиг. Затопчут. Нет, Али иногда, безусловно, кокетничает. Типа, – старый стал совсем. Одышка, типа, замучила. Но все понимают, что это кокетство, и ржут, как подорванные… А их тогдашняя драка в пабе? …Я на секунду представил на месте Али своего отца… …Нет. Не хочется… …А Инга гоняет в самой успешной стрит-рейсерской команде Москвы, участвует в нелегальных ночных гонках, ездит на полулегальные драговые «схватки» в Питер, Красноярск и Нижний Новгород, каждый год мотается на чемпионат Европы по драг-рейсингу, зажигает танц-пол на вечеринах, слушает ганста-рэп и отлично танцует рок-н-ролл. Интересно, какую музыку слушает в машине моя мама? В нее, в Ингу, безнадежно и – ведь совсем недавно! – влюблялся я сам, чьи – старые и совсем не понимающие ни меня, ни моих вкусов и интересов – родители всего на пять лет старше ее и на два года старше ее мужа, моего друга, с которым мне интересно и прикольно! |