Книга Ангел за правым плечом, страница 38 – Дмитрий Лекух

Беда прям какая-то.

Может, думаю, мне куда в банкиры податься, в связи с собственной прогнозируемой профнепригодностью?

К тому же Мажору, например.

Что, скажете, не выделит товарищу какую-нибудь хлебную должность в PR-департаменте?

Наверняка выделит.

И зарплатку, наверняка, неплохую положит, и делать там особо не фига. Слоняйся себе по офису банковскому, с девчонками из бэк-офиса заигрывай.

Эх, мечты…

А Кирилл у нас в газете – и впрямь восходящая звездочка.

Фанат профессии.

Умная дотошная сволочь, цепкий интеллектуал с хваткой полицейской ищейки и без особых моральных принципов.

Настоящий газетчик.

И – внешностью господь не обделил: высокий, стройный, блондинистый, в меру маскулинный.

Но – без перебора, что называется.

Всегда отлично, со вкусом и стилем одетый, продуманно-неаккуратный, – я таких парней уважаю.

Мечта всех редакционных блондинок.

И – не только редакционных.

Ему бы на телек, перед камерами красоваться.

Впрочем, он туда, похоже, и собирается.

А газета в его жизненном пути всего лишь трамплин, не более.

К тому же и главный его, по каким-то мне не очень понятным причинам, недолюбливает…

– Ладно, – отщелкиваю бычок в урну, – пошли что ли.

– Пошли, – кивает. – Хорошо, кстати, что ты приехал. А то я эту тему уже в одиночку рыть собирался, могло неудобно получиться. Не по-товарищески. Слухами-то земля полнится, над чем ты сейчас работаешь…

Я внутренне холодею.

Кажется, разговор имеет все шансы быть весьма и весьма неприятным, думаю.

Вот ведь, блин.

Ну да ладно…

Либо пронесет и он что-то другое в виду имеет, либо что-нибудь такое придумаю.

В драке по-настоящему интересны только вход и финал.

А все остальное, вы уж меня извините, – галимая и никому не нужная лирика. Выбора-то ни у него, ни у меня в этом случае – все равно не будет.

А рыть эта сволочь умеет самозабвенно.

…В голове начинает дуть холодный ветерок, и я постепенно трезвею безо всякого кокаина, о котором, признаться, некоторое время назад уже было начинал постепенно задумываться.

Пару весов-то я, один хрен, в бардачке маздовском заначил.

Так, на всякий случай.

Мало ли что.

Нет, я не наркоман, разумеется.

И прекрасно отдаю себе отчет в опасностях, исходящих от этой дряни.

Бывает, по полгода даже травку не курю.

Шарахаюсь от любой синтетической гадости, будь то даже сравнительно безопасное экстази. И никогда в жизни не буду употреблять того, что вызывает хоть какое-нибудь физиологическое привыкание.

Насмотрелся, знаете ли.

Москва – город своеобразный, и когда у тебя несколько одноклассников один за другим умирают от передоза, – тут поневоле задумаешься.

Но бывают, тут уж ничего не поделаешь, ситуации…

Типа сегодняшней.

Когда стимуляторы являются самым простым, хоть и опасным, выходом из сложившегося положения. Со всех сторон опасным – можно и в тюрьму сесть, так, чисто случайно.

И попасть под психологическую зависимость.

Как говорил в свое время Али, просвещавший меня насчет всеразличной дури: опасность кокаина прежде всего в его кажущейся безопасности.

Да, он не вызывает привыкания.

Да, после него не бывает наркотических ломок, даже таких, как после алкоголя. Бодун – это ведь та же ломка, по сути своей.

Только «легальная».

Но безопасных наркотиков не бывает вообще, в принципе. За все в этой жизни надо платить, по-другому, увы, не получается.

И за это – тоже.

…А вот на тебе – и без «первого» мозги чистятся.

Иногда так бывает.

При таких вот наполовину реализованных дурных предчувствиях.

Адреналин, он, знаете ли, – тоже наркотик.

И весьма сильнодействующий.

…Молча спускаемся в лифте, молча выходим на улицу, не торопясь идем в сторону клуба.

Я не знаю, чем себя занять, и снова закуриваю.

А он все время таинственно улыбается.

Похоже, что считает, типа, – бога за бороду поймал.

Если все-таки случится самый худший расклад, – даже не знаю, как его останавливать.

А ведь придется.

По-любому придется, я почему-то так думаю.

…Зашли в клуб, сдали верхнюю одежду чинному и до синевы выбритому седовласому гардеробщику с необычайно аккуратной лакейской прической, разделенной безукоризненным пробором.

Странно, думаю.

Почему у всех гардеробщиков, старших халдеев и прочих прапорщиков сферы обслуживания такая генеральская внешность? Благородная седина, аккуратно отполированные ногти, безукоризненный пробор, тонкие, неторопливые жесты?

Что это, блин, за мимикрия такая?

Ведь все равно, сколько ни пыжиться – халдеи и есть халдеи…

И ничем, никакими аристократичными манерами и благородными сединами их халдейство принципиально не отменяемо и не отмываемо.

…Уселись.

Он заказал кружку легкого светлого пива, я, чтоб не идти на понижение градуса, – стаканчик сингл молта, безо льда, естественно.

И клубный сэндвич с тунцом.

Самое оно в сложившейся ситуации.

Сидим молчим.

Я очередную сигарету прикуриваю. Наконец он не выдерживает.

– Я, – говорит, – вычислил, над чем ты сейчас работаешь, Дэн. В смысле, что это за таинственная местная командировка, куда тебя наш главный отправил, от прочей рутины освободив. Завидую, чего уж там…

Так, думаю.

Значит, по ходу, все-таки придется жестить.

Этот – не остановится.

– И? – спрашиваю.

Он усмехается, берет мою пачку крепкого «Парламента», задумчиво вертит в руках.

Потом брезгливо отбрасывает в сторону, достает из кармана тонкий элегантный «Милд Севен».

Распечатывает.

Закуривает.

Сидим дымим.

– Да вот, – ухмыляется, – я тут решил тоже порыть немного в этом направлении. Самостоятельно, на свой страх и риск. Картинка, признаюсь, складывается любопытная…

– То есть? – поднимаю левую бровь домиком и машу рукой пробегающему мимо официанту. – Чашечку кофе, пожалуйста. Двойной эспрессо, по крепости, а не по объему. Прямо сейчас, до сэндвича.