Онлайн книга «Орхидея в мотоциклетном шлеме»
|
Вообще-то ему, как и всем нам, нравится «Гиннесс», но он считает его чересчур плотным и плохо влияющим на фигуру. Ха. Было бы на что влиять… — Ну, — чешет переносицу над очками, — я слышал, у тебя небольшие проблемы с заказами на предоплате… Еще раз — ха. Даже не так. Трижды — ха! Небольшие проблемы… У меня — очень большие проблемы с такими заказами. После того, как моя фирма отлично отработала с одним известным западным брендом, заказы на нас посыпались, как дождь осенью. Вот только платят эти чертовы европейцы, да и прочие американцы с азиатами, так, как привыкли у себя дома. По факту исполнения работ. И черта с два ты им что объяснишь. А наши отечественные подрядчики по исконной русской недоверчивости готовы работать только на предоплате. Извечный спор, что раньше — стулья или деньги. Вот и приходится сидеть на кредитной банковской игле. Слава Богу, хоть банкиры, с которыми я работаю, — люди, вроде бы, нормальные и понимающие. Но — все равно неприятно… — Есть, — говорю, — такое дело. А твой-то интерес в чем? Объясняет. Есть фирма «Икс». И у этой фирмы есть нужда в срочном исполнении работ как раз по моему профилю. Где-то на три с половиной единицы. Ну, на три с половиной миллиона долларов, если по-русски. Готовы предоплачивать. И, поскольку работы срочные, — у них совсем нет времени на проведение тендера. А на этой фирме «Икс» есть менеджер Игрек, которому и поручен выбор подрядчика. Подрядчик должен быть солидным, с репутацией и готовым откатить менеджеру тридцать процентов от своей прибыли. В принципе, все должны быть довольны. Я получаю неплохой бюджет со стопроцентной предоплатой и слегка слезаю с кредитной «иглы». Фирма «Икс» получает нормального подрядчика. Менеджер и посредник получают свои проценты. Здесь даже акционеры «Икса» ни фига не страдают — платить-то посредникам я буду из собственной прибыли… Стандартная, в принципе, для отечественного рынка операция. Если откажусь — буду не бизнесменом, а клиническим идиотом. Вот и тяну, преодолевая брезгливость, руку — пожимать его вялую, вечно потную ладошку… Правда, под конец все-таки втыкаю шпильку. — А что, — спрашиваю, — менеджер Игрек знает, на каких условиях я размещаю заказы? Как он прибыль-то считать будет? Или на слово поверит? — Достаточно, — усмехается, добродушно поблескивая стеклышками очков, Гадёныш, — что эти условия знаю я. До процента. Веришь? Сглатываю неожиданно ставшую горькой и противной слюну и медленно киваю. У меня нет ни малейшего желания проверять его слова. Он не врет. — Вот и он, — улыбается, — поверит. Ну, пока, я побежал. Он завтра с тобой сам свяжется… — Счастливо, — выдавливаю. И тащусь к барной стойке заказывать графинчик водки. Отмечать удачную, блядь, бизнес-сделку… Когда возвращаюсь, Русланыч уже сидит за нашим столиком. — Ну что, — спрашивает, — занес тебя в списочек? — Отстань, — машу рукой, — на хрен. И без тебя тошно… Русланыч морщится, но молчит. И правильно делает. Потому что совсем незадолго до рыбалки Гадёныш снова оказывается у нашего, известного, на хрен, всему «Хардкор-кафе» углового столика. — Привет, — машет рукой, — ребята. Руслан, ты не поверишь, но теперь я — по твою душу… Русланыча передергивает. — Ты поосторожней, — шучу, — Гадёныш. А то ведь тебя и дословно понять могут. А что? Я — не удивлюсь… — Да ладно, — смеется. — Не тяну я пока на этот уровень. Еще расти и расти. Ты, кстати, Дим, можешь не уходить, от тебя тут секретов никаких нет… Я все-таки собираюсь свалить, но вижу умоляющие глаза Руслана. Нда… Придется и впрямь задержаться. А этот — чешет себе и чешет… — Руслан, — говорит, — как ты думаешь, заинтересует твой канал эксклюзивное и почти абсолютно откровенное интервью господина Икс? И — без всяких ограничений в эфире. И называет фамилию одного из самых таинственных и влиятельных обитателей кремлевского зазеркалья. Руслан подбирается, прямо как хорошая гончая. Он все-таки журналист-телевизионщик, а не кисейная барышня. И — хороший журналист, смею вас заверить… — Какие условия? — спрашивает деловито. — Условий два, — улыбается в свою куцую бороденку Гадёныш. — Ты, как интервьюер, задаешь ему один абсолютно нейтральный вопрос. Который ничем не потревожит твою журналистскую совесть. И не комментируешь ответ. После чего можешь задолбать его любыми самыми острыми и нелицеприятными вопросами и комментариями. Он не обидится. Это — первое условие. Второе — двадцать тысяч долларов наличными для посредников. Потому как лично мне плевать, с каким из каналов договариваться… Рус молчит. Условия — более чем приемлемые. Работа журналиста на таком уровне — всегда немного компромисс. Это просто часть профессии, вот и все. А тема — залог профессиональной удачи. Потому что сразу же выводит его, как профессионала, на совершенно другой уровень. И двадцатку эту несчастную канал даст посреднику, не задумываясь. И больше даст, если потребуется. Хотя все будут прекрасно понимать, что эта тварь стрижет с обоих концов: и с канала, и с, простите, заказчика. Все равно заплатят. Тоже — часть профессии. Канал-то у нас в стране — не один. К счастью. Хотя — для кого как. Для некоторых, как раз, — ровно наоборот. К сожалению… — Когда работаем? — спрашивает Руслан. — А послезавтра, к вечеру, — улыбается безмятежно Гадёныш. — Я же знаю, что вы через три дня на рыбалку сваливаете. И завидую. Меня-то не зовете. Ну ладно, я побежал. Завтра часиков в пять позвоню, там делов-то на три копейки… Он уходит, и теперь уже Русланыч собирается двигаться к стойке за водкой, а я провожаю его задумчивым взглядом. — Ну что, — спрашиваю, когда он возвращается с бутылкой коньяка и тарелкой с тонко порезанными лепестками посыпанного сахарной пудрой лимона, — как ощущения с непривычки? |