Онлайн книга «Хардкор белого меньшинства»
|
Наконец он не выдержал: – Эй, – говорит, – обмороки. Вы б вели себя потише, мне-то на ваш базар – фиолетово, но тут, между прочим, женщины с детьми гуляют. Они словно только этого и ждали. Окружили полукольцом, щерятся. Храбрости набираются, перед тем как прыгнуть. Ну, мы тоже поднялись, я перчатки натянул не спеша. Ладно, думаю, – развлечемся… …И все бы, наверное, действительно было хорошо, если б мы не так резко начали. Потому что, когда второй или третий из щенков, вереща откатился в сторону, в руках одного из оставшихся узкой серебряной рыбкой полыхнуло лезвие дешевого ножа-«бабочки». А еще через мгновение они хлынули в стороны, оставив у меня на руках стремительно наливающееся тяжестью тело… Как я его сумел аккуратно на скамейку посадить – до сих пор ума не приложу. Вытащил трясущимися руками из кармана джинсов мобильник, дважды нажал кнопку вызова. – Вовка, – кричу в трубку водителю, – мухой сюда! Беда у нас! Егора порезали! И через минуты полторы из-за угла одного из переулков, визжа тормозами, вылетел мой «Лендровер», остановился. Вовка включил аварийку, выскочил из машины, перепрыгнул через низенький забор. – Что?! – орет. – Дерьмо! Пером достали! «Скорую» ждать не фига, давай грузить – и в Склиф! Подняли, дотащили до машины, положили на заднее сиденье. Я рядом сел, голову его на колени положил. А он неожиданно открыл глаза. – Дим, как ты думаешь, я не сдохну? – Если, – шиплю, – звиздеть поменьше будешь, то – точно не сдохнешь… Он краешком губ ухмыльнулся слегка, сжал мне руку: – Холодно что-то становится… И – снова закрыл глаза. Хорошо, что в этот момент мы уже гнали на бешеной скорости в сторону больницы и джип так козлил на выбоинах, что расплакаться у меня просто не было никакой возможности… В приемном отделении я сунул Вовке пачку долларов и отправил договариваться с врачами. Знаю я нашу медицину. Сам с Егором остался, его на каталку переложили и бросили. Стою, держу за руку. Дышит, вроде, довольно ровно, но в себя не приходит. Плохо, думаю… Гляжу, Вовка бежит и пара мужиков в халатах следом. Значит, договорился… Его забрали и увезли, Вовка тоже следом убежал, а я сполз спиной по стене, сел на грязный заплеванный пол, закурил и, наконец-то, разревелся… Через некоторое время – я не засекал – вернулся Володя. – Вроде, – жмет плечами, – врачи говорят, все хорошо будет. Там один врач нормальный, молодой. Он потом выйдет, расскажет, что к чему… Поднимаю глаза. – Чего хорошего-то? – спрашиваю. – Ну, – жмет плечами неопределенно, – он сам потом расскажет. А ты давай вставай, шеф. Пойдем на улицу, на лавочке посидим. Что здесь-то, в говне, задницу морозить… – Пойдем, – соглашаюсь. Вышли, сели на скамейку. Я опять закурил. Вовка вздыхает: – Слышь, шеф. Я там у врачей склянку спирта для тебя выпросил. Дали. А чего, за такие-то деньги… Будешь? – Буду, – киваю, – давай. Сейчас точно не помешает. – Тогда подожди маленько. Я сейчас до машины добегу, у меня там минералка есть. И бутерброды. А то еще потом и тебя откачивать… – Заботливый, – усмехаюсь. – А то, – машет рукой, – где я потом такую работу найду… Сходил, принес бутылку воды, бутерброды с колбасой, даже стопку прихватил. Достал из кармана пиджака какую-то смешную медицинскую колбу со спиртом. Грамм эдак триста с виду. Налил, подвинул: – Пей. Я покорно выпил, задохнулся. Но запивать не стал, занюхал бутербродом. Вовка посмотрел на меня с уважением: – Сколько смотрю на тебя, Валерьяныч, столько удивляюсь. И откуда только такое количество скрытых талантов… Я отдышался, потряс башкой, закурил. – Поживи-ка с мое, – усмехаюсь. – Сам-то будешь? – Не, – трясет головой. – Это тебе сейчас расслабиться надо. А мне еще работать… – Ну, тогда еще наливай. И дай-ка запивку, в этот раз без воды, боюсь, не справлюсь… …Я уже добивал склянку, когда к нам подошел обещанный Володей врач. Действительно молодой и, по глазам видно, – толковый. Закурил предложенную мной сигарету, не отказался и от маленькой грамульки спиртяшки. Запивать, правда, не стал, зажевал бутербродом. – Ну, повезло вашему товарищу. Ни одного важного органа не задето, только крови много потерял. А это – ерунда, мужик здоровый. Мы его уже заштопали слегка и в палату увезли. Денег вы нормально дали, палата хорошая. Пусть полежит, оклемается. А через неделю уже, думаю, выпишем домой. Только б надо, чтобы кто-то рядом находился, когда он в себя придет. У нас с сиделками плохо. – Ну, это, – вздыхаю, – уж решим как-нибудь. А что, действительно ничего страшного? – Действительно, – успокаивает. – Ну, а если что, где меня найти, знаете. И чтобы часа через два-три сиделка была! А то мало ли что… – Хорошо, – киваю. На этом и расстались. Я еще рюмку выпил. – Ну, Вовка, – говорю, – перекрести меня. Сейчас я его жене звонить буду… …Он и вправду очень быстро пошел на поправку. Когда я через пару дней пришел его навестить, он уже даже мог передвигаться по палате. С трудом, конечно. Опираясь на чье-нибудь плечо, чаще всего – на плечо жены. А на чьи плечи нам всем еще опираться в таких-то ситуациях? Увидел меня, обрадовался: – Здорово, Димон! Сигареты есть? – Ну, допустим, есть. А тебе разве можно? – Да можно ему, можно, – вклинивается в разговор Ольга. – Врач разрешил, если немного. Только тащить его, идиота, до курилки сам будешь, я уже замучилась… – Да ладно, – ржет, поблескивая очечками, – своя ноша не тянет. А я ведь – твоя ноша, да, Олюнь? – Моя-моя, – вздыхает. – Спасибо тебе, Дим, что эта ноша хоть жива-то осталась… – А вот это, – мотаю головой, – ты, Оль, напрасно сказала. Ты же не думаешь, что он на моем месте поступил бы как-то по-другому? – Можешь не сомневаться, – поджимает губы, – но все равно спасибо. Я – женщина, в ваших мужских играх не участвую, поэтому имею право так говорить, не находишь? |