Онлайн книга «Черные крылья Бога»
|
Он махнул рукой. Мол, понимаю. Разлил на троих. Выпили. Зажевали хлебом с салом. Хорошо пошла! Это была настоящая водка. Чистейшая и крепчайшая. Градусов эдак под пятьдесят. Давно такой не пил. – Раньше это, что мы сейчас едим, называлось «тормозок», – вздыхает Никита. – Когда шахтеры уходили в забой, женщины давали им с собой еду. Заворачивали в чистую тряпицу от угольной пыли… Мы помолчали. В голосе Никиты тяжело звенела безысходная, глухая тоска. И я его прекрасно понимаю. Просто сам очень хорошо помню времена, когда перед поездкой в университет мама каждый раз совала мне в рюкзачок с учебниками и конспектами сверток с заботливо подготовленными бутербродами. А иногда и с домашними котлетами из свинины и говядины с хлебом и чесноком… …Я протянул ему сигарету и только сейчас заметил, насколько груба и мозолиста его ладонь. Даже пальцы плохо гнулись. Всю пачку измял, пока сигарету вытащил. – Ты не обижайся, Егор. Тебя ведь Егором кличут? Я кивнул. Мы еще немного помолчали: – Знаешь, я ведь тоже родился здесь. Как и Максимка. – ? – Ну, тот, который… Я понял: – Кстати, как он? – Хреново. Лежит. Бредит. У него там – полная яичница. Специально постарался? Я опять кивнул. – Значит, правда, – вздыхает. – Ты мог его убить, мог просто выключить. Решил – покалечить. Мне Матвей потом рассказал, что вы вытворяли под Назранью. Зачем? – Так было надо. Он потянулся за второй сигаретой, кивнул в сторону Красотули: – Любишь ее, выходит? Ну, здрасьте… Я и ей-то еще об этом не сказал. – Выходит, люблю… – Все равно зря, – он взял флягу, разлил. – Давайте выпьем, что ли. Помянем душу грешную… Я накрыл стакан рукой: – Он не должен умереть. – Должен. И помрет. – Почему? – Потому. Его уже исключили из стачкома. – За что? – Был не прав. Обычай нарушил. Над гостем глумился. Кайло опозорил. Да мало ли. Так Земля показала… Не дожидаясь нас с Машей, Никита хлопнул не чокаясь. Закусил. Мы медлили. Было странно пить за упокой души еще живого человека. – И что теперь? Никита пожал плечами: – Кто ж его знает. Вылечим. Потом уйдет. Для нас он все равно что мертвый. – Странные вы люди. – Какие есть. Мы выпили. Помолчали. – Ты только за этим пришел? – Нет. – Зачем? – Завтра на стачком пойдете. Ты и этот… полковник. Просьба к вам есть. – Какая? Молчит. Думает. – Дай-ка еще сигаретку. Вкусные они у тебя. У нас таких нет… – Так какая просьба? – Просьба-то? Просьба такая, что уходить мы отсюда хотим. Но не все… Вот это дела, думаю… – Куда и зачем? – Ну, зачем – понятно, – опять вздыхает. – Скучно тут. И народу много, а порода – бедная. Пока сверху металлолом таскаем, так ведь закончится когда-нибудь. А вот куда… Теперь уже оба молчим. Я, кажется, начинаю потихоньку догадываться. – Давай-ка еще выпьем. – Давай… Ну, отчего бы и вправду не выпить? К тому же водочка и впрямь – высший сорт. Разлили. Чокнулись. – Хотим к Князю проситься, – решается, наконец. – Под его руку. Пусть в горы свои пустит. Они ему… вам все одно без надобности. А там, говорят, пещеры есть. И руда богатая. Торговать будем, плавить… Так. Ну, вот и все встало на свои места. Вот что вам, ребята, от меня надо. Давно, видно, задумывали. А тут – такая удача. В моем лице, так сказать… …Только есть два «но», думаю, парни. Первое – станет ли меня слушать папаша. И второе: ты ведь, брат, что-то не договариваешь?! Последний вопрос я повторил вслух. Никита смешался: – Ну… Есть немного. Старики не все «за». Говорят, что мы, молодые, воду мутим. Хорошо еще, что нас сам председатель поддерживает. А так – могли бы и в штольне завалить, делов-то… – Председатель – это тот дед, что с тобой на трибуне стоял? – интересуюсь. – Ну, такой импозантный. С белой бородищей ниже пояса. – Он. – Умный дедуля… Никита только фыркает. Потом смотрит на меня, как на ненормального. – Да ты что! Какой он тебе дедуля! В завал попал, трое суток откапывался. Вот и поседел… Ну и что, думаю. Мне бы его заботы… – Лет-то ему сколько? – спрашиваю. – Лет-то? – чешет массивный затылок. – Да столько же, сколько и мне. Шестьдесят скоро будет… Не понял… – ?! – Что фыркаешь-то? – Да тебе на вид – лет тридцать! – Мы, кто в шахте родился, долго живем. Воздух сухой, чистый. Температура опять же постоянная… – Так вы еще в спокойные времена под землю ушли?! – В спокойные, – прикуривает забитую моим абхазским табачком короткую «шахтерскую» трубочку. – Скажешь тоже, в «спокойные». Это у вас в Москве они были спокойные. А у нас – забастовка на забастовке. Зарплат нет, того нет, сего нет. Потом шахты закрывать стали. Ну, тут мужики и ушли вниз. Бастовать, значит. Чтобы шахты не закрывали. Кормиться, опять же, надо. Мастерские открыли – у предков руки-то золотые были… …Ничего себе! Так этой «подземной цивилизации» уже сколько лет будет?! Больше шестидесяти? Неудивительно, что они наверх только в очках вылезают… – И что ты от меня хочешь? – Ну, это, – мнется. – Скажешь завтра на стачкоме, что согласен нас к отцу взять. Послами. А там уж – как Князь скажет, так и будет… |