Онлайн книга «Черные крылья Бога»
|
Он собрался: – Это можно. У вас – свобода передвижения… Я только головой покачал. До чего же человек все-таки гнилая по самой своей сути и подлая тварь. Особенно если дело касается себе подобных. Хотя, с другой стороны, своя жопа – ближе к телу, тут уж не поспоришь. Но все равно противно… – А свобода личной жизни? – хмыкаю ему прямо в лицо. – Между прочим, это моя женщина! – Да знаю я. Поэтому и пришел… …Шли долго. Минут эдак пятнадцать. Потом впрыгнули в какое-то подобие дрезины. Стены галерей были целиком покрыты прихотливой резьбой по камню. Я еще раз удивился – сколько труда вложено… …«Ристалище» представляло из себя довольно большой по размерам зал. В металлических кольцах, закрепленных на стенах, жирно чадили факелы. Народу – тьма тьмущая. Причем одни мужики. И все поголовно – бородатые. Я почувствовал себя, скажем так, несколько неуютно. Мне тут, мягко говоря, не нравилось. Хотелось наверх, на волю. Причем чем быстрее, тем лучше. Осталось только местные дела поскорее закончить. Ага… …В центре, в очерченном чем-то и посыпанном опилками круге – два полуголых мужика в круглых металлических касках. В руках – что-то напоминающее кирки. Разминаются. Нас заметили. И первой, кто это сделал, была Красотуля. Визжала она отменно. Даже в неровном свете факелов был заметен приличных размеров бланш под левым глазом. Молодец, девочка! Из толпы вышел Никита. Глянул на Матвея неодобрительно: – Привел все-таки… Я шагнул вперед: – Предупреждаю, – стараюсь говорить как можно более ласково. – Если выйду отсюда живым – соберу всех, кого смогу. Обращусь к Крыльям. К отцу. И тогда мы выжжем ваше крысиное гнездо. Напалмом. А если не выйду – папаша вас сам найдет, даже не сомневайся. Он из тех, кто всегда платит по счетам за электричество. Ты меня понял?! Он отшатнулся. Понимаю. Я бы и сам себя испугался. – А если все-таки не выйдешь? Уверен, что Князю доступно даже то, что спрятано под землей?! – Нас будут искать, – я твердо посмотрел ему в глаза. – Куда и зачем мы идем, ни для кого не секрет. И где мы пропали, не так уж трудно сообразить. А папаша у меня, врать не буду, мужичок мозговитый. И злопамятный. Я его, правда, давненько не видел, но не думаю, что он так уж сильно изменился… Вряд ли это было правдой. Но Никите откуда знать. Он только тяжело вздохнул и отвел немного виноватый взгляд в сторону: – Знаю… Я им говорил. – И что? – Я в меньшинстве. Один из этих, – он кивнул на арену, – член президиума стачкома. Потомственный. Вот как? У них здесь даже завелась своя аристократия? – Я могу участвовать в поединках? Он опять отвел глаза: – В принципе, можешь. Обычай это позволяет… – Но?! – Ты – не шахтер. – И что? – Тебе не положено кайла. Это священное оружие горняков. – А что положено? – Ничего… Так-так-так… Интересные вы ребята. Мы самые крутые! С нами может любой подраться! И мы обязательно победим! Потому что мы – мафия, тьфу ты, блин, – шахтеры! Особенно, ежели наш противник будет с голой пяткой на танк прыгать… Ну, что ж… Пятка, кстати, – тоже оружие. – Знаешь, меня это не остановит… Он впервые посмотрел мне прямо в лицо. Улыбнулся. Видеть слегка смущенную и даже какую-то застенчивую улыбку на суровом бородатом лице было довольно странно. – Я догадывался, – вздыхает. – Поэтому и не хотел, чтобы Матвей тебя приводил. Учти, они оба – мастера. Я помогу тебе. Если сумею. Блин. Опять политика… …Он неторопливо пошел в сторону высоких каменных кресел. Что-то вроде мест для VIP-персон. О чем они там разговаривали, я не слышал. Зал разгоряченно гудел. Неожиданно раздалось «бом-м-м». Гонг? Колокол? Без стакана все одно не разберешься… Никита поднялся на что-то, весьма напоминающее трибуну: – Братья шахтеры! Зал затих. – Чужак говорит, эта женщина – его собственность. И вызывает на поединок любого, кто хочет ее у него отнять. Согласно обычаю это его право. В зале раздались недовольные голоса. Зрелище откладывалось. – А чего я с ним драться-то буду? Кто он такой, твой чужак?! Батюшки, негр! Да нет, два негра! Тьфу ты, пропасть. Нет. Ошибся. Просто оба поединщика намазались какой-то черной дрянью. Типа армейского гуталина. Наверное, это должно символизировать ту самую угольную пыль, мать их так… – Кто бы ни был – он в своем праве. – Это я в своем праве! – выкрикнул один из бойцов, больше напоминающий серьезных таких размеров тумбочку. Невысокий рост, широченные плечи, чудовищное самомнение. – Я здесь хозяин! – орет. – Мой прадед был шахтер! Дед был шахтер! Мой отец остался в завале! Моя мать родила меня в шахте! Вот, блин, нашел, чем гордиться… – В каком он праве? – продолжал разоряться «горняк». – С каких пор стачком слушает наземников?! И плюнул в мою сторону. Слюна была длинной, черной и тягучей. Хорошо, что не долетела. Иначе я убил бы его прямо сейчас, не дожидаясь поединка. Не люблю, когда в меня плюют. По-моему, простительная слабость. Ага. Никита помолчал, набрал в легкие воздух: |