Онлайн книга «Черные крылья Бога»
|
Там отсутствовали даже Каэры Крыльев. Но люди там жили. И явно не были ни ангелами, ни альтруистами. Как сказал Матвей, на Дикие земли опасались заезжать даже особо отмороженные банды байкеров, – то есть те, кто не должен был бояться ничего просто по определению. Конечно, нельзя сказать, что шахтеры не пытались отправлять туда послов и просто разведчиков. Для того чтобы жить, шахтам надо было торговать. Или грабить. …Вот только возвращались с Диких земель немногие. А те, кто возвращались, наотрез отказывались идти туда снова. И вовсе не потому, что шахтерские лазутчики были людьми слабыми или чересчур боязливыми. Нет. Просто, по их словам, там было не с кем договариваться. В Диких землях царил полнейший беспредел. Каждый воевал с каждым. Грабили, убивали, насиловали, но не с какой-либо определенной целью, а просто потому, что это был образ жизни. Все, что осталось от прежнего, относительно цивилизованного мира, старательно разрушалось. Дома, дороги… Процветали какие-то странные религиозные культы, требующие обязательных человеческих жертвоприношений. Пленные, приведенные из Диких земель, перегрызали горло надсмотрщикам. Если не удавалось – перегрызали вены себе. Или изыскивали еще какой-либо, как правило, довольно экзотический способ последнего успокоения. Через этот ад нам следовало пройти не менее ста пятидесяти километров. Потом – форсировать Дон и убедить разрозненные, но достаточно сильные для того, чтобы поддерживать видимость порядка, казачьи общины, что мы не собираемся устраивать резню. И упросить их проводить нас до Тихорецка, провозглашенного не так давно столицей Вольной казачьей республики. Н-да-а, папаша… Ты у меня за это ответишь… …Сразу за мостом через Северный Донец нас приветствовала длинная, примерно с километр, виселица, на которой не в такт раскачивались разной степени свежести покойники. У внушительного бетонного блокпоста неторопливо покуривал трубку бородатый жизнерадостный шахтер в темных очках-консервах. Мы с Никитой спрыгнули с Чарлиного грузовичка и не спеша направились в его сторону. Разглядев Никиту, караульный аккуратно положил дымящуюся трубку на бетонный надолб и вытянулся по стойке смирно. Начальство все-таки. – Ну, как тут у вас? Караульный пожал плечами: – Курить можно? Я б ему, разумеется, всыпал, но Никита только улыбнулся: – Кури. Что уж с тобой поделаешь… – Значит так, – шахтер запыхтел трубкой, и в воздухе разлился резкий аромат самосада. Хреново у них с табачком, однако. Я еще в шахте заметил. – Два дня назад они хотели на плотах перебраться. Хуторяне заметили, доложили. Ну, мы их слишком поздно догнали, Еремеев выселок они спалить успели. Хорошо еще, что сам Еремей с семейством в поле были, картошку копали. Девка там только была с маленькими. Ну, их, понятное дело… Там мы этих и повязали. Драться только двое умели, остальные – рвань обычная. Вон, видишь, начальник, – свеженькие висят. Я пятерку наших отправил, чтобы Еремею отстроиться помогли. Зима скоро. Ну, а детишки… – шахтер махнул рукой. – Еще нарожают. А вы к Князю, говорят, собрались? Я дернулся. Ни фига у них здесь… Режим секретности. Небось, все бандиты в Диких землях уже ножики точат, нас ожидаючи… Никита глянул на меня, успокоительно положил руку на плечо. – Это Сергей. Командир блокпоста. Из Матвеевских десантников. Если б он не знал – мы бы тут все легли. – Эт-точно, – Сергей не торопясь выбил трубку о каблук сапога. – Глянь-ка туда. И махнул рукой. Я повернулся в ту сторону, куда он показывал. С вершины небольшого холма скалились еще двое шахтеров. Из лощинки, урча, выкатился легкий танк. – Я тебе, капитан, разумеется, не все показываю. Но на вас, поверь, хватило бы… Ну, это вряд ли. Отряд есть отряд. Да и не двигались бы мы без дозоров по чужой-то территории. Но возражать я не стал. Пусть себе тешится. Возразил неожиданно Веточка – в наушнике: – Командир, сделай громкую, – просит слезно. – Ну, пожалуйста… – Иветта, не пижонь. – Ну, командир, им же самим лучше будет… – Ну ладно, – я повернул рычажок на громкую связь. В наушнике щелкнуло, и просительный тон сменился на нагло-презрительный: – Слышь, ты, дитя подземелья… Дернулись оба. И командир блокпоста, и член стачкома. Может, Веточка что-то не то сказал? Или у них это ругательство? – Тех придурков, что в лощинке с танком сидели, я легко доставал «Стингером». Ну, не я – Витек, разведчик мой, ты ему, бородатый, в подметки не годишься. А тем дурням, что по кустам сидят, мы бы могли голыми руками шейки посворачивать. Теперь о тех, кто на холме. ДШК – машина хорошая. Согласен. И позиция классная. Только скажи этим барбосам, чтобы, раз уж в полнопрофильном сидят, не поленились – морды надо в оптику тыкать, а не поверх бруствера пялиться. Там кроме тех, что стоят, еще один есть, так я его бородавку сейчас как раз в прицел СВД разглядываю… Бородатый командир просто обалдел. Уставился на дужку наушника так, как будто из нее сейчас должна вылететь птичка. – Эт-то кто? Ответить я не успел. Из наушника раздалось радостное кудахтанье. Н-да… У Веточки смех и так не особо приятный, а уж в наушнике… – Конь в пальто. Я тебя тут наблюдаю еще с тех пор, как ты у Еремея своего самосад за бревна выторговывал. Побегалов моя фамилия. Может, слышал? Судя по реакции шахтерского командира – может, и слышал. Сто шестая дралась на Кавказе, а там о Веточкиных «девочках» легенды ходили. Но повел себя Сергей более чем достойно. Шутливо вскинул руки: – Сдаюсь. Уел. Забыл, с кем дело имею. Где переплыли-то? Наушник опять закудахтал. Отключить его, что ли? Пижон. – Да рядышком. Считай под мостом. – Голос Веточки стал неожиданно серьезным: – Ты бы, десантура, еще один блокпост оборудовал. На том берегу. Если всерьез полезут… |