Онлайн книга «Черные крылья Бога»
|
– Я даос, – неожиданно сказало чудо на чистейшем русском. Мне даже послышалось характерное волжское «оканье». – Но это не имеет никакого значения, – продолжает. Я оперся на колесо и медленно, с трудом поднялся на ноги. Действительно, какое это имеет значение. Ну, даос и даос… Ходит здесь, понимаешь, по каким-то важным даосским делам. Или просто прогуливается. Почему бы и не погулять настоящему такому китайскому даосу по неведомым Диким землям? …Все-таки самые страшные перегрузки – это нервные. – А что имеет? – переспрашиваю терпеливо. – Если даже дао не важно? Игра слов, разумеется. Но он хихикнул. Немного в наши дни, согласен, людей, хоть что-то понимающих в разных экзотических восточных философиях. Как-то все больше всяких новомодных… Он махнул рукой, словно разрешая садиться. И сам пристроился напротив меня. На камушке. Даже пыль с него смахнул, будто испачкаться боялся. Н-да… Все страньше и страньше… – Если взглянуть в глубину чистой реки, – улыбается, – то не имеет значения ничего. Даже дао. Только взгляд тоже не должен быть замутнен. Да и рек чистых почти уже не осталось… Я усмехнулся: – А что может замутить взгляд? – То же, что и реку, – растерянно жмет плечами. – Грязь. Можно сказать, мы видим только то, на что смотрим, а можно – что мы смотрим только на то, что видим. С какой стороны посмотреть… Я пожал плечами. Любопытно. И наверное, я бы с ним даже и согласился. Но не диспуты же философские он сюда пришел со мной вести, думаю. Хотя, с них, с Троек, – станется, конечно. Ага. Теперь пришел черед усмехаться уже ему. Видимо, последнюю фразу я произнес вслух. А может, мысли мои читает. Об этих самых священных Тройках ходили разные… сплетни. Если хотя бы половина из них правда… – Нет, – продолжает улыбаться веселый даос. – Не философствовать. Хотя я и с удовольствием попил бы с тобой зеленого чаю на лужайке перед бумажным домом. Но сейчас не самое подходящее время для полноценной чайной церемонии. Боюсь, дом может унести ураган. Особенно, если дом выстроен из бумаги. Здесь – плохое место. Я невольно хихикаю. Говорящий очевидное вслух нелеп, как гомик на вечеринке байкерской стаи. Хотя всякое бывает, конечно. – Уже догадался, – улыбаюсь в ответ. Получается, конечно, врать не буду, несколько кривовастенько… – Что ж, – жмет равнодушно плечами. – Это хорошо. Значит, мне не нужно долго объяснять. Я ведь пришел сюда не просто так. Я пришел спросить тебя, человек Пути. Я помассировал плечо. То ли старая рана разболелась, то ли погода меняется. Поморщился. – Ну, спрашивай, – ворчу, – раз уж пришел… Он опять улыбается. Хорошая у него, кстати, улыбка. Только хитрая. – Я пришел спросить тебя, человек Пути, – щурится. – Не хочешь ли ты сменить свой Путь? Я задумался. Наверное, пить зеленый чай на лужайке перед бумажным домом действительно здорово. Не знаю, не пробовал… Да и силы, которыми они владеют, было бы невредно изучить на досуге несколько повнимательнее, такими предложениями не разбрасываются… – Ты имеешь в виду мою дорогу к отцу, старик? – Это неважно, – опять жмет плечами. – Просто дорогу. Путь. Я еще подумал. Нет. У меня – отряд. Так я ему и сказал. – И ты не повернешь назад? – поднимает левую бровь. Я опять задумался. Вообще-то, честно говоря, стоило бы. Если уж тот несчастный ублюдок в одиночку разорвал бронированный джипак с целым отделением головорезов, то что будет, если таких ублюдков нарисуется, к примеру, человек эдак двадцать? Рожки да ножки останутся от моего отряда. Это я гарантирую. Но сама мысль повернуть, сдаться – вызывала, что называется, глубокое отвращение. Это было иррационально… но я не мог. Так я ему и сказал. Он легко поднялся на ноги, задумчиво потер окованный белым металлом набалдашник своего посоха. – Хорошо, – задумывается о чем-то своем, потом морщится, будто сожрал что-то кислое. – Тогда мы проведем тебя сквозь Дикие земли. Развернулся и пошел себе вперед. Неспешно так. Походочкой совершенно уверенного в себе человека. Я ему даже позавидовал. Ничего не оставалось, как скомандовать в шлемофон возобновление движения. Я почему-то знал, что он мне больше ничего не скажет. И не ошибался. Потому что следующим, кто со мной заговорил, был православный священник. – Передай своим, – басит. – Если на вас снова нападут, не стрелять. Это без толку. Их можно взять только голыми руками. Или, в крайнем случае, – в ножи. Жаль, что у вас нет арбалетов. Я обрадовался. Ага, парни, а ведь вы тоже не все знаете. – Арбалеты-то у нас есть… Поп поднял рясу и почесался где-то в районе задницы. Потом спросил деловито: – Болты железные? – Да шут их знает. Похоже – стальные. Шахтерская работа. Шедший метрах в двухстах впереди раввин вытянул вверх руку с поднятым вверх пальцем. Поп тоже заметно повеселел. – Передай тогда, пусть свои пукалки прячут. Порох вам еще сгодится. Но не здесь. А подземный самострел – вещь добрая. Я не нашел ничего лучше, как передать приказ по команде. Интересно, как эти трое между собой на таком расстоянии общаются? Тоже через наушники? Или мысли друг у дружки читают? Спрашивать, я знал, бесполезно. И все-таки спросил. – Да зачем тебе это, человече? – поп удивился настолько, что даже конец бороды своей прикусил. – Все равно так, как мы, – не сможешь… Н-да… Лучше бы не спрашивал. …Они напали сверху. |