Книга Али-Баба и сорок разбойниц, страница 10 – Дарья Донцова

Не успел я поинтересоваться, что она собирается делать, как Элеонора схватила телефон.

— Алло, здравствуйте. Мне случайно попалась на глаза газета «Комсомольская правда». Тут опубликовано фото… да… да… Скажите, Ирина нашлась? Нет… Видите ли, тут такое дело, мой секретарь…

Я смотрел в окно, за которым веселые снежинки исполняли польку. Первый раз я оказался в столь откровенно идиотской ситуации.

— Сейчас приедет, — сообщила Нора, бросая трубку на столик.

— Кто?

— Отец этой Ирины, некий Семен Юрьевич, — пояснила Нора, — он уже в пути.

И тут прозвенел звонок. Я пошел в прихожую. Да уж, этот Семен Юрьевич явно владеет фантастическим искусством телепортации. Пять секунд назад он пообещал явиться и, пожалуйста, тут как тут.

Я открыл дверь и увидел нечто огромное, черное, больше всего похожее на стог подгнившего сена.

— Вы Семен Юрьевич? — от неожиданности спросил я.

Гора зашевелилась и ответила очень тонким голосом:

— Нет, меня зовут Муся.

— Как? — удивился я.

— Муся, — повторил стог дискантом. — Я Марина Евгеньевна по паспорту, но мне не нравится, когда меня так кличут, лучше Муся…

— А где Семен Юрьевич? — окончательно растерялся я.

— Не знаю, — отозвалась Муся, — со мною Орест Михайлович.

Я осмотрел лестничную площадку, искренне недоумевая, кто такой Орест Михайлович. Между лифтом и квартирой Элеоноры никого не было.

— А Элеонора Михайловна дома? — пропищала Муся.

Я моментально понял, что к чему: это новые клиенты.

— Да, конечно, проходите, она в кабинете. Вы договаривались о встрече?

— Так велено было приезжать, — ответила Муся и двинулась в прихожую.

Элеонора, покупая квартиру в элитном доме, особое внимание обратила на холл.

— Надоело мне плечами о стены стукаться, когда пальто надеваешь, — в минуту откровенности сказала она мне, — я полжизни в наперстке прожила, теперь хочу жить во дворце.

Жажда простора ввергла Нору в дополнительные расходы, потому что она купила сразу две квартиры на одной площадке и объединила их. Поэтому у нас был только один сосед, Валера, но о нем как-нибудь позже. Прихожая у нас просто огромная, но сейчас, когда туда ввалилась Муся и заняла почти все пространство, мне показалось, что помещение сузилось до размеров спичечного коробка.

Внезапно Муся грохнула о пол два здоровенных чемодана, которые до сих пор держала в руках, и пискнула:

— Ой, здрассти!

Я обернулся. Из коридора выкатилась в инвалидном кресле Нора.

— Мы вот тут, — завела Муся, — от Раисы Сергеевны. Доброго вам здоровьичка, извините, отдыхать небось вам помешали. Вы не беспокойтесь, только комнату укажите!

И тут я сообразил, что это не клиентка, а наша новая домработница. Однако внешность у нее устрашающая.

— Ты не торопись, — раздался за спиной Муси сочный бас. Из-за громадной фигуры вынырнуло маленькое, тщедушное существо, похожее на кузнечика, больного рахитом.

Несчастное создание было облачено в костюм, явно купленный в магазине игрушек. Круглая, почти лысая голова яйцевидной формы сидела на тоненькой шейке, которую я запросто мог обхватить двумя пальцами. На ногах непонятного субъекта были крошечные ботинки, под мышкой он держал роскошную папку из натуральной кожи.

— Это кто? — весьма невежливо ткнула в него пальцем Нора.

— Орест Михайлович, — ответила Муся, — я женой ему прихожусь!

Я постарался не расхохотаться. Да эта Муся спокойно может раздавить муженька, если ненароком сядет на него.

— Но мне никто не говорил, что вы семейный человек! — возмутилась Нора. — Речь шла лишь о домработнице!

— Мы завсегда парою, — сообщила Муся. — Орест Михайлович — повар, я на подсобных работах, убрать, почистить, перевернуть чего, перенести, прибить… Все могу, даже часы чиню.

— Коли не ко двору пришлись, то мы уйдем, — загудел Орест Михайлович.

Муся подхватила поставленные чемоданы.

— Стойте, — выпалила Нора и уставилась на «кузнечика»: — Это вы пекли пироги с рыбой на день рождения Раисы?

Орест Михайлович гулко кашлянул.

— Расстегайчики? Мы-с. Вам какие по сердцу больше пришлись, с севрюжиной или с вязигой?

— Я все съела и чуть не скончалась от обжорства, — вздохнула Нора. — Ваня, покажи им комнату, пусть распаковываются и приходят в кабинет.

Я решил проявить галантность и попытался перехватить один из чемоданов семейной пары, но потерпел сокрушительную неудачу. Саквояж был, похоже, набит камнями или надгробными плитами.

— Что вы, — засуетилась Муся, — я сама доволоку.

Она легко подхватила багаж и поинтересовалась:

— Идтить куда?

Я отвел супружескую чету в их спальню и со вздохом заметил:

— Кровать тут одна, довольно узкая. Завтра куплю для вас побольше.

— Не беспокойтесь, — заявила Муся, — Орест Михайлович на постельке ляжет, а я на полу, вот туточки, у окошка.

Муж спокойно сел в кресло. Ситуация показалась мне странной. Конечно, Орест Михайлович размером с одну руку своей жены, но все-таки он мужчина, и, следовательно, на полу должен спать он, а не женщина, пусть даже такая сильная и огромная, как Муся.

— У окна дует, — решил я укорить Ореста Михайловича, — в кладовой есть раскладушка.

— А не надо, — отмахнулась Муся, — я завсегда на полу сплю. На кровати мне неудобно, спина болит. Спасибо вам за заботу!

В прихожей опять прозвучал звонок. Муся дернулась было на выход, но потом притормозила и воскликнула:

— Вы мне покажьте, как дверь отворять!

— Раскладывайте пока вещи, — предложил я, — завтра с утра к работе приступите.

— Как велите, — мигом согласилась Муся.

Я пошел ко входу, глянул на экран видеофона и увидел мужчину лет пятидесяти. Это, скорей всего, и был Семен Юрьевич.