Книга Властелин мургов, страница 17 – Дэвид Эддингс

— Если мы, выехав отсюда, не хотим через десяток минут увидеть этого человека за спиной, нам потребуется как-то отвлечь его, — сказал Шелк, поигрывая хрустальным стаканом. Он оглядел друзей. — Не думаю, что у кого-либо из вас осталась хотя бы одна свинцовая монетка — из тех, что вы прятали в мургосской палатке, когда были здесь в последний раз.

— Боюсь, что нет, Шелк. Несколько месяцев назад мне пришлось пройти через таможню на толнедрийской границе. Я подумала, что мне ни к чему, чтобы таможенники нашли в моих вещах такие вещи, и закопала их под деревом.

— Свинцовые монеты? — удивилась Сенедра. — Что можно купить за монеты, сделанные из свинца?

— Они имеют покрытие, ваше величество, — ответил ей Дельвор, — и точь-в-точь похожи на толнедрийские золотые кроны.

Сенедра внезапно побледнела, потом с трудом вымолвила:

— Это ужасно!

Дельвор удивленно посмотрел на Сенедру, он никак не мог понять, что же вызвало ее столь бурную реакцию.

— Ее величество — толнедрийка, Дельвор, — пояснил Шелк, — и подделка денег задевает толнедрийца за самое сердце. Я думаю, это связано с их религией.

— Не вижу в этом ничего странного, принц Хелдар, — сухо сказала Сенедра.

После ужина они еще немного побеседовали. Это был разговор людей, которые наслаждались долгожданным теплом и сытостью. Потом Дельвор отвел их в соседнюю палатку, разделенную на несколько спален. Гарион заснул, едва коснувшись подушки, и проснулся на следующее утро значительно посвежевшим, таким он не был уже несколько недель. Он потихоньку оделся, стараясь не будить Сенедру, и вышел в главную палатку.

Шелк и Дельвор сидели за столом и тихо беседовали.

— Здесь, в Арендии, сейчас заметно сильное брожение, — говорил Дельвор. — Сообщения о кампании против Медвежьего культа в Алории разожгло страсти, особенно среди горячих голов из молодежи. Молодые арендийцы очень переживают, что где-то состоялась битва, а их туда не пригласили.

— Это не ново, — сказал Шелк. — Доброе утро, Гарион.

— Здравствуйте, друзья, — вежливо поприветствовал обоих Гарион, придвигая себе стул.

— Ваше величество, — церемонно ответил Дельвор и вновь обратился к Шелку: — Вспышка воинственности среди молодых людей из благородных семей вызывает беспокойство. Но куда опаснее недовольство подневольного населения.

Гарион вспомнил нищенские лачуги в деревнях, через которые они проезжали в течение нескольких дней по дороге сюда, удрученные, а порой и злобные лица их обитателей.

— У них есть все основания для недовольства, не правда ли? — заметил он.

— Я самый первый соглашусь с вами, ваше величество, — сказал Дельвор. — Причем это случается уже не впервой. Но на этот раз все обстоит серьезнее. Власти то и дело находят тайники с оружием, и с весьма современным оружием. Одно дело — бедняк с вилами, что он может сделать против всадника в латах? И совсем другое — бедняк с арбалетом. Уже произошло несколько стычек.

— Откуда у людей подневольных такое оружие? — удивился Гарион. — У них на еду-то почти никогда нет денег, как же они могут позволить себе покупать арбалеты?

— Из-за границы, — ответил Дельвор. — Мы никак не можем определить источник поступления, но кто-то явно хочет, чтобы правящие круги Арендии занимались внутренними раздорами и не помышляли об активности за рубежом.

— Может, это Каль Закет? — предположил Шелк.

— Очень может быть, — согласился Дельвор. — Не подлежит никакому сомнению, что император Маллореи вынашивает глобальные амбиции, и беспорядки в государствах Запада были бы его лучшим союзником, если он решит повернуть свои армии на север после того, как в конце концов убьет короля Ургита.

Гарион охнул:

— Мне не хватает еще одной болячки!

Когда все собрались в главной палатке, накрыли стол к завтраку. Подали полные блюда яиц, горы ветчины и колбас, а потом все подносили и подносили вазы с фруктами и печеными сладостями.

— Вот это действительно завтрак! — с восторгом воскликнул Шелк.

Полгара смерила его ледяным взглядом.

— Ну-ка, ну-ка, принц Хелдар, поделитесь-ка еще какими-нибудь своими наблюдениями, — произнесла она. — Ведь это у вас наверняка не единственное.

— Стоит ли мне говорить об этой великолепной каше, которой ты потчуешь нас каждое утро? — подчеркнуто невинным голосом спросил он.

— Не стоит, если тебе дорого собственное здоровье, — с милой улыбкой ответила Полгара.

Тем временем в палатку вошел рассерженный слуга.

— Там какой-то грязный отвратительный горбун, — доложил он. — Никогда не видел такой омерзительной рожи. И он просится войти. Прогнать его?

— О, это, должно быть, дядюшка Белдин, — сказала Полгара.

— Ты его знаешь? — удивился Дельвор.

— Еще с той поры, когда он был маленьким, — ответила Полгара. — В действительности он не такой плохой, как кажется, к нему просто надо привыкнуть. — Полгара слегка нахмурилась. — Разрешите ему войти. Он становится крайне неприятным, если его обижают.

— Белгарат! — зарычал с порога Белдин, расталкивая слуг, пытающихся помешать ему пройти. — Всего-то сюда ты и успел дойти?! Я уж думал, ты сейчас где-нибудь в Тол-Хонете.

— Нам пришлось остановиться в Пролгу и поговорить с Горимом, — сдержанно ответил Белгарат.

— Это тебе не прогулка все-таки, — раздраженно выпалил Белдин.

Маленький горбун был, как всегда, грязен. Мокрое тряпье, служившее ему одеждой, держалось на нем исключительно с помощью обрывков веревок. Голова была прикрыта куском циновки, ветки и солома запутались в волосах. Его страшное лицо казалось чернее тучи. Тяжело переступая на своих кривых ногах, он подошел к столу и схватил кусок колбасы.

— Постарайся, пожалуйста, вести себя прилично, дядя, — обратилась к нему Полгара.

— Это еще зачем? — ответил он и показал рукой на маленький сосуд, стоявший на столе. — А там что?

— Варенье, — ответил Дельвор, и было видно, что он опасается грубых выходок Белдина.

— Это интересно, — сказал Белдин и, запуская внутрь сосуда грязную руку, принялся перекладывать его содержимое себе в рот. — Неплохо, — произнес он, облизывая пальцы.