Онлайн книга «Изумрудное лето»
|
– Я знаю один открытый ягодник, где кормятся рябчики. Туда-то мы и наведаемся, – с видом знатока заявил Муравин. – Мы зайдём со стороны леса, дабы отрезать выводок. Затем собака поднимет его с земли… Путь к месту кормления рябчиков занял примерно час. Уже окончательно рассвело. Опытная лайка почувствовала дичь, встала в стойку и бросилась вперёд. Вскоре охотники услышали лёгкое повизгивание: собака давала знать охотникам, где она находится. По направлению взгляда собаки, Муравин тотчас определил затаившегося на ветке рябчика. – Ага… – тихо сказал Муравин. – Выводок кормится недалеко в обычном месте… Собака побежала вперёд. Вскоре охотники услышали её лай. – Что такое? Да она так весь выводок распугает! – возмутился Муравин. Охотники бросились вслед за собакой и увидели среди деревьев шалаш, подле него кострище. Чуть поодаль перья недавно ощипанного рябчика. – Там явно кто-то есть, – заметил Станислав. – Может кто из охотников?.. – предположил Анатоль. – Нет, опытные охотники так шалаши не строят, – сразу же определил Муравин. – Давайте, наведаемся в гости… – предложил он. Мужчины приблизились к шалашу. Изнутри раздался оглушительный храп. – Точно не охотник… – окончательно убедился Муравин. – А уж не наш ли злоумышленник, что напал на Анну Дитриховну? Мужчины переглянулись и окружили шалаш, держа ружья наизготовке. – Эй, просыпайся! – рявкнул Муравин. Но «разбойник» и ухом не повёл. Тогда Станислав поднял с земли длинную жердь и, держа двумя руками, запихнул его в шалаш, дабы растолкать спящего «аборигена». Наконец, обитатель шалаша проснулся, а затем возмутился: – Эвон! Чаво безобразничишь?! – и вылез на свет божий. Охотник признали в нём сбежавшего две недели назад Фрола. Тот свою очередь, увидев трёх мужчин с нацеленными на него ружьями, поначалу испугался. А затем, разглядев в одном из охотников Муравина, запричитал: – Батюшка, Пётр Петрович! Не вели казнить! Не хотел я… Також вышло… Напужать хотел, да и токмо… – Стало быть, признаёшь душегуб, что барыню до смерти напугал? – возмутился Муравин и опустил ружьё. – Признаю, батюшка, признаю… Токмо забери меня отсель… Страшно в лесу по ночам-то… Волки воют… Рябчиками одними питаюся, вона на костре жарю… Каши бы поесть домашней… – Хорошо, заберу тебя в свою усадьбу, – пообещал Муравин, – но с одним условием… – Всё чаво хошь, барин… – заверил Фрол. – Расскажешь мне, как на духу, как додумался письмо в окно подбросить и порядочных женщин пугать! – Письмо… – Фрол растерялся. – Ничаво я не подбрасывал, барин! Во те истинный крест! – он перекрестился. – А барыню напужать Никита велел, четвертной дал… Говорил, дюжа вредная баба, суёт свой нос куда не след… – Вот всё и прояснилось, – подытожил Станислав. – Права была Анна Дитриховна, ох как права: Никита, Анастасия, Никанор и Калакутская – одна компания. Анатоль, недоумевая, воззрился на Станислава, затем на Петра Петровича. – На обратном пути всё объясню, – пообещал ему Селиванов. – Фрол – наш козырь. Я отведу его в свою усадьбу и сразу уже к вам в Селиваново, – пообещал он. – Душу вытрясем из Никанора! – Это можно! – согласился Станислав. – Давненько я такими делами не занимался. Жаль охота не удалась… – Так вы энто, барин, возьмите рябчиков-то! – предложил Фрол. – Я сегодня по рассвету их в силки споймал, токмо они кормиться вышли. А потом опять спать завалился. * * * Станислав и Анатоль отнесли рябчиков на кухню, торжественно передав кухарке. – Ох, какие пухленькие! – восторгалась она. – К обеду непременно зажарю… Затем они отправились по своим комнатам, привели себя в порядок и отправились на веранду. Глафира и Анастасия заканчивали сервировать стол. Наконец все были в сборе (как раз и Муравин пожаловал), и расселись за столом. Эльза пребывала в дивном расположении духа. Проницательная Анна Дитриховна по серьёзному виду мужчин сразу же догадалась: на охоте что-то случилось. – Как рябчики? – поинтересовалась Эльза у Станислава. – На кухне жарятся. К обеду обещались быть… – попытался пошутить Станислав. Но получилось как-то натянуто. Однако Эльза улыбнулась. Муравин метнул настороженный взгляд в сторону горничных. Глафира, подхватив с собой товарку, поспешила удалиться. – Нашёлся Фрол… – коротко сообщил Муравин. – Он что прятался в лесу? – встрепенулась Анна Дитриховна. – Да. Причём он сознался в том, что напугал вас тем злополучным вечером по наущению Никиты. – Продолжил Муравин. – Я отвёл его в Муравино. Так будет вернее и спокойнее. – Значит, мои догадки были верными… – Да-с, сударыня. Надо отдать должное вашему уму и проницательности. – Благодарю, Пётр Петрович… И что вы намерены делать? – Отправимся к Никанору и серьёзно поговорим с ним, – пояснил Муравин. – Думаю, Анастасия что-то заподозрила и уже успела предупредить своих сообщников, – предостерегла госпожа Ригер. – Не сомневаюсь. Но в любом случае: объяснение с управляющим неизбежно. …Никанор встретил душеприказчика и сопровождавших его Станислава и Анатоля «во всеоружии». Разумеется, Анастасия уже успела доложить ему: Муравин о чём-то догадывается. Надо быть настороже. На все вопросы Никанор отвечал либо уклончиво, либо: – Во вам крест, Пётр Петрович, ни о чём не ведал! В конце концов, горячая бретёрская кровь Станислава взыграла, и он, отбросив всякие приличия, схватил управляющего за грудки: – Ах, ты мерзавец! Святошам продался! А вот пристрелю тебя прямо сейчас! – он извлёк из кармана английский револьвер Веблей (выпуска 1882 года) и приставил к виску Никанора. – А присутствующие подтвердят, что я действовал в качестве самообороны. Никанор побледнел, наконец, осознав, что молодой Селиванов не шутит. – Помилуйте, люди добрые! За что? – Вон как запел! – возмутился Муравин. – Признавайся во всём, иначе завтра будешь разговаривать с жандармами! Я уже отрядил в Калугу верного человека. – А уж наши российские жандармы умеют добывать признания! – вставил Станислав. – А калужские тем более! Они, как москвичи, не сентиментальничают! Квалифицируют мошенничество в крупных размерах и покушение на убийство! Так, что верная каторга тебе Никанор! Управляющий начал оседать… – Э-э-э! – подхватил его Станислав. – Помилуйте… Не хотел я… Бес попутал… – запричитал он и рассказал всё, как на духу. |