Книга Пустой дом, страница 27 – Розамунда Пилчер

Кара встала, когда она готовила завтрак.

— Мамочка!

— Доброе утро, любимая!

Она наклонилась поцеловать дочь. На Каре были голубые шорты, желтая футболка и куцый пиджачок.

— Тебе не холодно?

— Холодно, — сказала Кара. Ее тонкие прямые волосы кое-где торчали дыбом, очки сбились набок. Вирджиния наклонилась поправить их.

— Тогда пойди, оденься потеплее. Завтрак еще не готов.

— Но ничего теплее нет. Я имею в виду, у меня в чемодане. Няня больше ничего не положила.

— Поверить не могу! — Они уставились друг на друга. — То есть нет ни джинсов, ни плаща, ни резиновых сапог?

Кара покачала головой.

— Наверное, она решила, что здесь будет очень жарко.

— Да, наверняка, — мягко сказала Вирджиния, в глубине души проклиная няню. — В любом случае она должна была уложить ваши плащи.

— У нас есть курточки, но настоящих плащей от дождя нет.

Она выглядела такой обескураженной, что Вирджиния рассмеялась.

— Не беспокойся!

— Но что же мы будем делать?

— Поедем и купим вам одежду.

— Сегодня?

— Почему нет? Все равно в такую погоду ничем другим и не займешься.

— А может, поедем к тете Элис купаться в бассейне?

— Давай подождем, пока погода наладится. Тетя Элис не обидится. Она поймет.

Сквозь завесу дождя они поехали в Пензанс. На вершине холма лежал толстый серый туман, языки которого плавали на ветру, иногда между ними показывалась дорога, но потом туман снова смыкался плотной стеной, так что Вирджиния с трудом могла рассмотреть капот собственной машины.

Пензанс был затоплен дождем, потоками автомобилей и безутешными отпускниками, которых плохая погода согнала с насиженных мест на скамейках вдоль набережной. Они шлепали по тротуарам, стояли в дверях магазинов, бесцельно бродили вдоль прилавков, гадая, что еще им купить. Сквозь запотевшие стекла кафе и кондитерских можно было разглядеть, как они сидят, зажатые за крошечными столиками, медленно пьют, жуют, глотают — тянут время, стараясь отсрочить тот неизбежный момент, когда им придется снова выйти под дождь.

Вирджиния десять минут колесила в поисках места для парковки. Под дождем они обошли несколько улиц и набрели на магазинчик, где продавались рыбацкие плащи, гигантские резиновые сапоги до пояса, фонари и канаты. Там они купили джинсы для Кары и Николаса, и темно-синие резиновые сапоги, и черные плащи с прорезиненными шляпами, которые на их головах напоминали гасильники для свечей. Дети сразу же натянули плащи и шляпы, а остальные вещи им упаковали в пакет и обернули его коричневой бумагой. Вирджиния взяла сверток, оплатила чек и вышла на улицу вместе с детьми, которые двигались с усилием, словно роботы, в своих новых плащах, почти ничего не видя за широкими опущенными полями шляп.

Дождь не прекращался.

— Поехали домой, — попросила Кара.

— Ну, раз уж мы здесь, может быть, купим рыбы или мяса, или цыпленка? И у нас нет ни картофеля, ни моркови, ни бобов. Здесь где-то должен быть супермаркет.

— Я хочу ведро и лопатку, — сказал Николас.

Вирджиния сделала вид, что не слышит. Они отыскали супермаркет и влились в толпу покупателей, выбрали товар, отстояли в очереди, оплатили свои покупки, сложили их в бумажные пакеты и вышли из магазина.

Вода бурлила в дренажных канавах, потоками хлестала из водосточных труб.

— Кара, тебе не тяжело?

— Нет, — пробормотала Кара, клонясь набок под тяжестью мешков.

— Отдай половину Николасу.

— Я хочу ведро и лопатку, — сказал Николас.

Но у Вирджинии кончились деньги. Она уже собиралась сказать ему, что ведро и лопатка подождут до следующего похода в магазин, однако он поднял на нее страдальческие глаза под широкими полями шляпы, и Вирджиния увидела, как они наполняются слезами.

— Я хочу ведро и лопатку!

— Хорошо, мы все тебе купим. Но сначала надо будет зайти в банк и обналичить чек — у нас кончились деньги.

Слезы, как по волшебству, испарились.

— Я видел банк!

Они зашли в банк, где тоже стояла длинная очередь.

Дети протиснулись к обитой кожей скамейке и уселись на нее, как два старичка, уронив подбородки на грудь, а ноги выставили вперед под прямым углом, не беспокоясь о том, что могут испачкать других посетителей. Вирджиния дождалась своей очереди, достала банковскую карточку и подписала чек.

— Вы здесь в отпуске? — спросил ее молоденький клерк; его благорасположенность в столь напряженной ситуации приятно удивила Вирджинию.

— Да.

— К завтрашнему дню погода наладится, вот увидите.

— Надеюсь.

Красное ведерко и синяя лопатка стали их финальными приобретениями. Нагруженные, они пошли назад к машине, — почему-то дорога все время забирала в гору. Николас, лупивший лопаткой по ведру, как по барабану, тащился следом. Вирджинии приходилось постоянно оборачиваться и дожидаться его, уговаривая идти побыстрее. В конце концов она потеряла терпение.

— Николас, давай же, поторопись!

Проходившая мимо женщина заметила плохо скрытое раздражение в ее голосе и оглянулась, неодобрительно смерив взглядом столь несдержанную, неуравновешенную мать.

И это было только первое утро!

Дождь лил и лил. Кое-как они добрались до машины, сгрузили покупки в багажное отделение, стянули с себя мокрые плащи и затолкали их туда же, а потом забрались в салон и захлопнули за собой дверцу, счастливые оттого, что им ничего не льется на голову и можно посидеть спокойно.

— Мам, — сказал Николас, по-прежнему барабаня лопаткой по ведру, — знаешь, что я хочу?

Вирджиния взглянула на часы. Был почти час.

— Поесть? — предположила она.

А я хочу вернуться в Уил-хаус, потому что там у миссис Джилкс уже готов ланч и накрыт стол, а в гостиной растоплен камин и лежат на столике журналы и газеты, и можно весь вечер читать их и ничего больше не делать.

— Есть тоже. Но еще я хочу что-то другое!

— Не знаю.

— Угадай! С трех попыток.

— Ну… — Она задумалась. — Хочешь в туалет?

— Нет. Не сейчас.

— Дать тебе попить?

— Нет.

— Сдаюсь.

— Я хочу поехать на пляж копать песок. Моей новой лопаткой.

Юноша из банка оказался прав в своих прогнозах. К вечеру налетел северный ветер и разогнал облака, обрывки которых унеслись далеко за пустоши. Кое-где проглянули клочки чистого неба, которые постепенно становились все больше и светлее, потом из-за облаков выглянуло закатное солнце и торжественно опустилось за горизонт, залитый малиновым и алым.