Книга Конец лета, страница 13 – Розамунда Пилчер

– Вы получили мою телеграмму? – спросил он.

– Конечно получила. Я с семи утра на ногах. Ты с нами позавтракаешь? Мы ждали тебя.

Но он отказался, сославшись на то, что дома его ждет экономка и что ему надо успеть переодеться перед работой.

– Хорошо, тогда приезжай вечером. Да, я настаиваю. К половине восьмого. Мы все сгораем от нетерпения.

Он позволил уговорить себя, мы посмотрели друг на друга и одновременно улыбнулись. Как странно, я знакома с ним каких-то четыре дня, а когда настало время прощаться, возникло такое чувство, будто я расстаюсь со старым другом, которого знала всю жизнь.

– О, Дэвид...

Он поспешно пресек мои путаные выражения благодарности.

– Увидимся вечером, Джейн. – Дэвид, кивнув на прощанье, сел в машину и захлопнул дверцу. Когда он проехал под березами, вырулил на дорогу и скрылся из виду, бабушка задумчиво произнесла:

– Очень милый человек. Ты так не считаешь?

– Да, – согласилась я, рассеянно прибавила: – Хороший, – затем быстро нагнулась за чемоданом, чтобы опередить миссис Ламли и отнести его в дом в сопровождении своры собак. Дверь за нами закрылась, и Дэвид Стюарт на время был забыт.

В гостиной пахло горящим в камине торфом и розами, красующимися в большой вазе, которая стояла на сундуке под часами. Одна из собак тяжело задышала и радостно завиляла хвостом. Я почесала у нее за ухом и уже собралась было рассказать о Рыжике, когда бабушка торжественно заметила:

– У меня для тебя сюрприз, Джейн.

Я выпрямилась, подняла глаза и увидела мужчину, спускающегося ко мне по лестнице. Его силуэт резко выделялся на фоне ярко освещенного окна. Свет на миг ослепил меня, но когда я услышала: «Привет, Джейн», то догадалась, что сюрприз – это мой кузен Синклер.

Я так и стояла открыв рот, пока бабушка и миссис Ламли наслаждались произведенным эффектом. Кузен подошел, обнял меня за плечи и поцеловал, прежде чем я успела выдавить:

– А я думала, что ты в Лондоне.

– Как видишь, я здесь, а не там.

– Как?.. Почему?..

– Взял отпуск на несколько дней.

Ради меня? Он взял его, чтобы встретиться со мной в «Элви»? Мне это польстило, но, пока я в возбуждении собиралась с мыслями, бабушка подала голос:

– В ногах правды нет... Синклер, может, ты отнесешь чемодан Джейн в ее комнату? А ты, дорогая, умойся и спускайся к завтраку. Бедняжка, ты, наверное, страшно устала с дороги.

– Я не устала. – Усталости в самом деле не было. Спать не хотелось, и я чувствовала, что готова на подвиги. Синклер подхватил мой чемодан и, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся по лестнице, а я как на крыльях взлетела за ним.

В моей спальне с видом в сад и на озеро царил идеальный порядок. Тут ничего не изменилось. Та же белая кровать, стоящая в нише у окна, где я так любила мечтать перед сном; неизменная подушечка для иголок на туалетном столике; лавандовое саше в гардеробе и синий плед на протертом напольном ковре.

Пока я приводила себя в порядок, Синклер уселся на кровати, смяв ее белоснежное накрахмаленное покрывало, не спуская с меня глаз. За семь лет, что мы не виделись, он изменился, но эти изменения были почти неуловимы. Он немного похудел, возле рта и глаз наметились тонкие морщинки. Я видела перед собой чертовски симпатичного парня с черными бровями и такими же черными ресницами. Глаза у него были темно-голубые и невероятно красивые, нос прямой, а рот капризно изогнутый, с немного припухшей нижней губой, в детстве придававшей ему чуть обиженный вид. Густые прямые волосы, зачесанные назад, красиво ниспадали на воротник рубашки, точно как у хиппи, которых я видела в Риф-Пойнте. В это утро он надел голубую рубашку, шелковый шейный платок и вытертые вельветовые брюки в рубчик, перехваченные ремнем из плетеной кожи.

Желая еще раз услышать подтверждение его слов, я спросила:

– Ты правда в отпуске?

– Конечно, – ответил он, но почему-то это меня не убедило.

Смирившись с тем, что никогда не узнаю, так ли это, я продолжила:

– Ты работаешь в рекламной фирме?

– Да. «Стратт энд Сивард». Пресс-агент у директора-распорядителя.

– Тебе там нравится?

– Ну, они оплачивают текущие расходы...

– То есть ленчи и выпивку с потенциальными клиентами?

– Необязательно ленчи. Если потенциальный клиент симпатичен, это может быть ужин при свечах в интимной обстановке.

Чтобы справиться с приступом ревности, я подошла к туалетному столику и принялась расчесывать волосы. Не меняя выражения лица, Синклер заметил:

– Я уже забыл, какие длинные и шелковистые у тебя волосы. Раньше ты заплетала их в косы.

– Время от времени я даю себе слово, что обрежу их, но не хватает духу. – Я закончила с волосами, положила расческу и села рядом с Синклером. Потом распахнула окно и сказала, повернувшись к кузену: – Восхитительный воздух. Пахнет сыростью и осенью.

– А разве в Калифорнии не пахнет сыростью и осенью?

– В основном там отдает нефтью, – ответила я и вспомнила о Риф-Пойнте. – Когда не пахнет смолой деревьев и Атлантикой.

– А как тебе жилось с краснокожими?

Я метнула на него сердитый взгляд, давая понять, что вопрос прозвучал бестактно, и он поспешно прибавил:

– По правде говоря, Джейн, я страшно боялся, что ты вернешься увешанная фотоаппаратами, будешь жевать резинку и через каждое слово вставлять: «Ого, Син!»

– Ты оторвался от жизни, брат.

– Значит, тогда ты протестуешь, стоя в пикетах с плакатом «Лучше любить, чем воевать»? – произнес он с нарочитым американским акцентом, что оказалось для меня столь же неприятно, как вечное подшучивание над моим ужасным английским произношением в Калифорнии.

Я высказала ему все это, добавив:

– Если я вздумаю протестовать, ты будешь первым, кто это узнает.

Его глаза хитро блеснули, и он перевел разговор на другую тему:

– Как поживает твой отец?

– Отрастил бороду и стал похож на Хемингуэя.

– Представляю.

Две кряквы опустились на озеро, оставив за собой пенистый след. Мы понаблюдали за ними, потом Синклер зевнул, потянулся и, хлопнув меня по-братски по плечу, напомнил, что пора идти завтракать. Ничего другого не оставалось, кроме как встать с кровати, закрыть окно и спуститься вниз.

К тому времени я страшно проголодалась. На столе красовались яичница с беконом, мармелад и румяные, обвалянные в муке булочки, каких я больше нигде не пробовала. Пока я насыщалась, Синклер с бабушкой поддерживали светскую беседу, обсуждая последние новости в газетах, результаты выставки цветов, письмо, полученное бабушкой от родственника, живущего в местечке под названием Мортар.