Книга Фиеста в Кала Фуэрте, страница 17 – Розамунда Пилчер

Селина проглотила обиду.

— Я... я думала, вам захочется узнать, зачем я сюда пожаловала.

— Разумеется, но рано или поздно вы, вероятно, мне сами расскажете.

— Я прилетела из Лондона... сегодня утром, вчера ночью... Нет, сегодня утром.

В душу Джорджа закралось страшное подозрение.

— Вас прислал Ратленд?

— Кто? А, мистер Ратленд, издатель. Нет, нет, хотя он сказал, что надеется получить ответ на свои письма.

— Ни хрена он не получит! — Однако на всякий случай спросил: — Стало быть, вы с ним знакомы?

— Конечно. Я к нему заходила, чтобы узнать, где вас найти.

— А сами-то вы кто?

— Меня зовут Селина Брюс.

— А меня — Джордж Даер, хотя, полагаю, вам это известно.

— Да, известно... Опять наступило молчание. К своему изумлению, Джордж почувствовал, что заинтригован.

— А вы не из фанатов, случайно? Не секретарь Клуба поклонников Джорджа Даера? — Селина отрицательно покачала головой. — Ага, значит, вы остановились в гостинице «Кала Фуэрте» и прочли мою книгу. — Она опять покачала головой. — Давайте сыграем в «угадайку». Вы знаменитость? Актриса? Поете?

— Нет, мне понадобилось вас увидеть, потому что... — Тут мужество оставило Селину. — Потому что, — помолчав, закончила она, — я хотела попросить у вас в долг шестьсот песет.

У Джорджа Даера от удивления отвисла челюсть, и он поспешил поставить стакан с содовой на стол, чтобы не уронить.

— Что вы сказали?

— У вас найдется, — звонко, отчетливо, словно разговаривая с глухим, произнесла Селина, — шестьсот песет взаймы?

— Шестьсот! — Джордж рассмеялся; правда, смех прозвучал невесело. — Вы, должно быть, шутите.

— Увы, не шучу.

— Шестьсот песет! Да я и двадцати не наскребу!

— Но мне нужно шестьсот, чтобы заплатить за такси.

Джордж огляделся.

— А где же таксист?

— Мне пришлось в аэропорту взять машину, чтобы добраться до Кала Фуэрте. Я пообещала водителю, что вы с ним расплатитесь — у меня нет ни гроша. Пока я ждала, не отыщется ли мой багаж, у меня украли кошелек... Посмотрите... — Она подняла сумку и показала Джорджу. — Полицейский сказал, что вор, видно, был очень опытный: я ничегошеньки не почувствовала, да и вытащил он только кошелек.

— Только кошелек. А что в этом кошельке было?

— Дорожные чеки, немного британской валюты и несколько песет. И, — добавила Селина с видом человека, решившегося на чистосердечное признание, — обратный билет.

— Понятно, — сказал Джордж.

— Водитель сидит в гостинице «Кала Фуэрте». Ждет вас. Чтобы вы ему заплатили.

— Вы хотите сказать, что взяли в аэропорту такси, чтобы отыскать меня и заставить заплатить по счетчику? Бред какой-то...

— Я же объяснила... Мой чемодан так и не пришел...

— Ах, значит, вы и багаж потеряли?

— Они потеряли, а не я. Авиакомпания.

— Замечательное путешествие! Специально для богатеньких любителей острых ощущений. Завтрак в Лондоне, ланч в Испании, багаж в Бомбее.

— Багаж прибыл в Барселону, но они полагают, что его по ошибке отправили в Мадрид.

— Итак, — изрек Джордж с видом конферансье, собирающегося произнести остроумную репризу, — ваш багаж в Мадриде, кошелек украден, и вам необходимо раздобыть шестьсот песет, чтобы расплатиться с таксистом.

— Да, — сказала Селина, обрадовавшись, что он, наконец-то все понял.

— А как, вы сказали, вас зовут?

— Селина Брюс.

— Что ж, мисс Брюс, я, конечно, рад был с вами познакомиться и, естественно, весьма вам сочувствую, однако решительно не могу понять, какое я ко всему этому имею отношение.

— Самое что ни на есть прямое, — сказала Селина.

— О! Неужели?

— Да. Видите ли... по-моему, я ваша дочь.

— Что, что?!

Первой его мыслью было, что она сумасшедшая. Ну конечно! Из разряда ненормальных баб, воображающих себя императрицей Евгенией; только эта зациклилась на нем.

— Да. Я полагаю, что вы мой отец.

Нет, она не сумасшедшая. Просто наивная девчонка, которая вбила себе в голову какую-то глупость и искренне в нее поверила. И Джордж призвал себя к спокойствию.

— С чего это вы так решили?

— У меня есть маленькая фотография отца. Я считала, что он умер. Но вы с ним похожи как две капли воды.

— Не повезло бедняге.

— О нет, я бы этого не сказала...

— Фотография у вас при себе?

— Да, она здесь... — Селина снова нагнулась, чтобы поднять сумку, а Джордж попытался определить ее возраст и, судорожно напрягая память, стал соображать, возможно ли, что это чудовищное обвинение — правда. — Вот... Я всегда ношу ее с собой — с тех пор, как нашла... пять лет назад. А когда увидела снимок на обложке вашей книги... — Селина протянула фотографию Джорджу. Не сводя с девушки глаз, он взял карточку и спросил: — Сколько вам лет?

— Двадцать.

От облегчения Джордж почувствовал слабость в коленках и, скрывая радость, принялся изучать фотографию, которую ему дала Селина. Потом, ничего не говоря, подошел с ней поближе к свету — точно так же недавно поступил Родни в пустой лондонской квартире. Повертел карточку в руках, помолчал еще немного и наконец спросил:

— Как его звали?

— Джерри Даусон. Инициалы совпадают, — с трудом выдавила Селина.

— Вы б не могли что-нибудь о нем рассказать?

— К сожалению, очень мало. Мне всегда говорили, что он погиб до моего рождения. Мою мать звали Гарриет Брюс, она умерла сразу после родов. Поэтому меня воспитывала бабушка и моя фамилия Брюс.

— Бабушка. Мать вашей матери.

— Да.

— И вы нашли эту фотографию...

— Пять лет назад. В маминой книжке. А недавно... недавно мне подарили «Фиесту в Кала Фуэрте», и я увидела фотографию на обложке, и подумала, что вы — это он. Одно лицо, понимаете? Один и тот же человек.

Джордж ничего не ответил. Подойдя к Селине, он вернул ей фотографию. Затем закурил, помахал в воздухе спичкой и, когда она погасла, положил точно в середину пепельницы.

— Вам говорили, что отец погиб, если я правильно понял. Почему же у вас возникли сомнения?

— Мне постоянно это внушали. Но я знала, что бабушке он не нравился. Она не хотела, чтобы мама выходила за него замуж. Поэтому, когда я увидела фотографию, я... подумала, что, может быть, произошла ошибка. Что его вовсе не убили. Что он был ранен, или... мало ли что... например, потерял память. Согласитесь, всякое могло случиться.