Книга Золотая струна для улитки, страница 22 – Лариса Райт

– Не открывайте окна, Анечка, – договаривает Карлович вслух свои мысли.

– Что? – не понимает Андреа, увлеченно рассказывающая, какие прививки она сделала своему питомцу и чем «Мультифел» лучше «Вакдерма» [26] .

– Берегите, говорю, кота.

– Да-да, конечно. Ну так вот. Если ввести «Вакдерм»…

– А как дела у вашей танцовщицы? Она вернулась?

– Ой… Я не знаю.

– Я не знаю. Я не готова.

– Опять? – Учительница строго поправляет очки и укоризненно качает головой. – Это уже третий невыученный урок подряд, Наташа. Что происходит? Скажи бабушке, пусть зайдет. Ты слишком много времени уделяешь танцам, а школа побоку.

– Я больше не танцую.

– Да? Тогда в чем дело? Ты всегда отлично училась. Что с тобой, девочка?

– Что с тобой, Наташа? – Внучка в неестественной позе замерла у шкафа, явно притворяясь, что сосредоточена на выборе книги.

– Все нормально. Делаю уроки. Ищу задачник. Запропастился куда-то.

– Да? А что это ты на себя нацепила?

– Лосины, ба. Сейчас все так ходят.

– А тапочки где?

– На ковре и в носках не холодно.

Роза, вздохнув, уходит. Наташа подкрадывается к двери, слышит удаляющиеся шаги и вступительную мелодию бабушкиного сериала. У нее есть целый час. Она быстро снимает носки, и лосины превращаются в балетное трико. Скидывает свитер, под которым – гимнастический купальник. Вставляет в выпрошенный на время у подружки плеер диск с записью испанской гитары, который купила на сэкономленные от «незавтраков» деньги, и встает к зеркалу. Ног не видно, но это неважно. С ногами у нее полный порядок, главное – видеть руки. Она старается, сгибает кисти то с веером, то без него, но руки продолжают опережать музыку. Девочка останавливается, выключает музыку и начинает движения заново, командуя себе под нос:

– Вправо, вниз, с мизинца через бок. Дорисовываю полукруг – и влево в исходное. Пальцы веером, кисти вверх, локти назад. Рисуем, завершаем над головой. Круг кистями перед собой, не разъединяя запястий, не торопясь. Раз-два-три, раз-два-три. Вверх-вниз, вправо-влево. Согнуть в локте, поднять ладонью от себя, раз-два-три, раз-два-три.

Наташе кажется, у нее ничего не получается. Она расстроена, недовольна, считает, что часа в день недостаточно. Девочка ставит будильник и повторяет упражнения каждую ночь, пока маленького трудоголика окончательно не сманивает в свои объятия Морфей. Ей всего десять лет, а она уже мечтает о большой сцене. На этом пути, оказывается, есть препятствия. Что тут волноваться об остальных уроках, если хромает главный предмет?

Главный предмет переживаний Марата наконец-то стоит перед ним. Простоволосая, остроносая, изможденная, такая родная и совершенно отстраненная.

– У тебя кто-то есть, Мась? – Робко, испуганно.

– Пока нет. Но скоро будет. – Горько и обреченно.

– Кто? – Глухо и хрипло.

Марийка пожимает плечами.

– Пока неизвестно. Мальчик или девочка.

Марат несколько секунд оглушенно смотрит на идеально плоский живот девушки. Они не виделись пять месяцев. Потом резко поворачивается и выбегает из комнаты, из дома Марийки, из ее жизни.

– Подожди. Подожди, Марат, – мать Марийки пытается остановить его. – Ты же ничего не знаешь.

Но Марат уверен, что он и так уже знает больше, чем хотел бы знать.

– Хотел бы я знать, где вы ходите? – Начальник демонстративно смотрит на часы и ждет от Андреа объяснений.

– Что-то случилось?

Обед и зоомагазин – теперь ежедневный часовой маршрут. Но сегодня она немного отклонилась от курса: забежала за угол взглянуть на танцкласс. Сразу увидела, пошла быстрее, рот растянулся в улыбке. Андреа почти смеялась. Остановилась возле стекла, пригляделась. Смех так и не успел слететь с губ. Не та, не она, не Наташа. Засмотрелась на технику другой девочки: совершенно, абсолютно не то! Где пожар эмоций, яркость дробей, завершенность стука? Все четко, по линии, ни убавить, ни прибавить. Полное отсутствие хоть какой-нибудь лазейки для фантазии или домысла. Хотелось уйти, а она все стояла, вспоминала летающие сапатеро своей танцовщицы и, конечно, не заметила, как швейцарские стрелки часов ускользали все дальше от конца перерыва.

– Нужна ваша помощь, – легко меняет гнев на милость шеф.

– Срочный заказ? Перевод? – Андреа торопится за удаляющимся начальником.

– Нет, скорее консультация аборигена.

Андреа, недоумевая, входит в комнату переговоров. За столом – симпатичный мужчина лет сорока, постукивает отполированными ногтями по керамической чашке со свежесваренным Лидочкой эспрессо. У него кожа с легким загаром цвета топленого молока, который бывает только у блондинов, ресниц и бровей временно не видно, серо-голубые глаза смотрят на мир через элегантную оправу уверенно, с оттенком небрежной усталости и легкого превосходства. Именно так взирают на окружающих мужчины в натуральных кашемировых свитерах, ботинках Baldinini, с неизменными Rolex на запястье и DuPont в правом заднем кармане идеально отутюженных брюк. У сидящего в переговорной VIP-экземпляра часы отсутствуют. «Счастливый», – отмечает Андреа.

– Познакомьтесь, – начальник жестом приглашает ее сесть. – Это мой хороший знакомый, Олег. А это Андреа. Она – именно то, что тебе нужно.

– Страновой дизайнер? – Холеный гость с интересом рассматривает приятную мордашку, утонувшую в спиральках рыжих завитков. Серо-голубая уверенность пытается подавить зеленую серьезность, но терпит поражение. «Похожа на лисичку», – решает Олег и отводит глаза.

– Лучше. Она испанка.

– И чего? – Олег недоверчиво разглядывает длинное классическое пальто, повешенное у входа, толстый, грубый мужской шарф и нелепо сидящие на тонких женских ножках зимние спортивные ботинки. – Она разбирается в стилях?

Андреа невольно прячет ноги под стол, совершенно не понимая, зачем ее сюда пригласили.

– Насчет стилей понятия не имею, – лукаво заявляет начальник. – Но память у нее отменная. Несколько раз ходили с ней в салоны к конкурентам, так она такие детали подмечает, на которые я вообще бы внимания не обратил.

– Да? – все еще сомневается Олег, а Андреа крутит головой, переводя растерянный взгляд с одного мужчины на другого.

– Я тебе говорю. Разве наблюдательный человек не сможет тебе рассказать, как там все у испанцев устроено?

– Ну, не знаю… Ладно, давай попробуем.

Олег наклоняется и вытаскивает из-под стола тубус. Раскладывает чертежи с внутренней планировкой большого дома и обращается к Андреа.