Онлайн книга «Золотая струна для улитки»
|
Притаившись в кустарнике диком, Львица гордая ждет одного: Топот лани, оленьего крика, Чтоб добычу поймать. Для чего? А в кавказском ущелье далеком, Взяв ружье и повесив его На плечо, обходит дозором Свой аул осетин. Для чего? Пальцы мелом рисуют таблицы, Просклоняв кем, о ком и кого. И указкой обводят границы Стран на карте большой. Для чего? Защищают и кормят, и учат. Тратя силы, года от того, Что вопрос «для чего» их не мучит. Им известен ответ на него. Для того, чтобы в жизни ветвистой, Где ухабов с дерьмом пополам, Этот путь не казался тернистым Легким, трепетным детским шагам. Пожалуй, Андреа, я откажу Вам в способностях. Их у Вас нет. Вы сполна владеете талантом любить ребенка… 15
– Для ребенка? Для какого ребенка? – ревниво хмурится Наталка. – Для Сережи, что ли? Так он уже большой. Зачем ему крокодил? – Нет, не для Сережи. – А, твоему племяннику. – Нет, Наташ. Для чужого ребенка. Как думаешь, какой лучше? Андреа снимает с полки двух крокодилов. Один держит в руках гармошку и при нажатии на живот начинает петь песенку про голубой вагон, у второго на плече сидит маленький Чебурашка. – Зачем ты собираешься дарить игрушку чужому ребенку? – Девочка уже присвоила себе право целиком и полностью распоряжаться Андреа. – Ревнючка! – Андреа ласково треплет малышку по щеке. – Давай купим тебе куклу, а крокодила поедем дарить вместе. – Давай. Только кукла пока у тебя полежит. Потом заберу, когда с бабушкой познакомлю. – А с папой? – Папа в Америке. 16
В Америке жизнь, как на зоне: от звонка до звонка. – Здравствуйте! Как вы там? – Скучаем, Марат. А ты как? – Нормально. Где младшая скучающая? – У нее новое увлечение. Испанский. Какой-то факультатив в школе. – Серьезно? – Вполне. Занимается как сумасшедшая три раза в неделю. – И что? Есть успехи? – Мне сложно сказать. Но знаешь, ей иногда звонит учительница, и Наталка лопочет в трубку что-то непонятное. – Ладно. Привет ей. Здесь погода тоже не очень. Ветер с Гудзона. Наталка пришла из школы? – Пришла и ушла. Пошла с классом в консерваторию. – В консерваторию – это хорошо. – Да. Мне очень нравится их классный руководитель: музеи, концерты, выставки. Даже на ледовое шоу детей водила. – Ледовое шоу? Здесь такие развлечения тоже очень популярны. Только билеты дорогие. Разве в Москве не так? – Не знаю, Марат, на билеты родительский комитет выдает из тех денег, что мы в начале года сдавали. – Где моя дочь? На испанском? – Не угадаешь, Марат! – Не томите! – Она снова танцует. – Правда?! – Да, я случайно увидела. Шла в магазин, а за стеклом – Наталка. – Она что, скрывает от вас? Зачем? – Готовит сюрприз. Я потом к учительнице подходила по секрету. Представляешь, Наталка сама пришла, попросилась. И все у нее теперь получается. Скоро конкурс. Думаю, на него-то она меня и пригласит. – Вы все же за обман ее отругайте. Что это за тайны такие?! – Расстроенная? Не хочет разговаривать? – Да, вернулась расстроенная. И даже плакала. К чему детям такие потрясения? – Что случилось, Роза? – Учительница возила их в детдом. Они дарили детям игрушки. Наталка все причитала про какого-то мальчика-ровесника, которому она привезла крокодила. Зачем такие переживания? Ну, что ты молчишь? Разве я не права? – Нет. – Марат задумчиво цитирует Заболоцкого: Не позволяй душе лениться! Чтоб в ступе воду не толочь, Душа обязана трудиться И день, и ночь, и день, и ночь! – Музеи, Роза, заставляют работать серенькое вещество, а надо еще заставить работать сердце. – Пап! – Ну, наконец-то! А я уж думал, ты мой телефон забыла! – Пап, когда ты приедешь? – Соскучилась? – Пап, когда? – Не знаю пока, малыш. А что? – Хочу тебя кое с кем познакомить. 17
– Познакомилась? Не верю! – Он сказал: на уик-энд, в фамильный замок друзей. Приезжаем. А там она. «Наконец-то, – говорит, – мой сын соизволил привезти вас в родовое поместье. Если бы вы только знали, насколько я, герцогиня Свенсон, рада вас видеть». Андреа и Алка скрючиваются от смеха. – Ну а ты? – Я так обалдела. Стою, головой трясу и блею: «Nice to meet you» [56] . – Надо полагать, ее сыночку это так просто с рук не сошло. – Как бы не так! Она за все выходные нас ни на секунду вдвоем не оставила, а спальни у нас вообще были в разных концах замка. Аристократы чертовы! Герцоги! Я думала, он нормальный бизнесмен, а он герцог! – Так ты что, не знала? – спрашивает Андреа, и они с Алкой снова смеются. – Нет, – сверкает Зоя глазами. – Откуда? Я только в его собственной квартире в Стокгольме была, а местожительством мамочки не интересовалась. Если бы знала, я бы хоть подготовилась, литературу бы почитала… Третий приступ на сей раз гомерического хохота не дает ей договорить. – Какую? – с трудом выдавливает из себя Алла сквозь выступившие слезы. – Зря смеетесь. Пособия бы почитала по поведению в аристократическом обществе. А то привез: у меня до бровей ресницы подкручены, губы вампирские, в чемодане одни сексуальные шмотки. Мог бы предупредить. – Предупредил, ты бы не поехала, – говорит Андреа, успокоившись. – Не поехала бы. – А еще? Еще что было в замке? – Алке не терпится услышать подробности. – Прогулки по саду. Там мои георгины любимые. Обед: желтый гороховый суп, кнедлики, пудинг. Скучные разговоры: кому присудят Нобелевскую премию по физике – исследователям квантовой механики или электростатического поля? Еще долго обсуждали какого-то родственника. |