Онлайн книга «Лоенгрин, рыцарь Лебедя»
|
– Леди Ортруда, во мне достаточно развито чувство долга, чтобы смирять плотские позывы, это гнусное наследие Змея. Простите… я должен посмотреть, как там сэр Перигейл уложил арбалеты! Это важно, чрезвычайно важно! Он в самом деле пошел смотреть арбалеты, там сэр Перигейл принимает у старшины цеха поштучно, долго и тщательно, проверяет, как работают замки, и Лоенгрин тоже сделал несколько замечаний, чувствуя, как к нему медленно возвращается самообладание. Когда он вышел из оружейной, в зале уже сэр Торбьен Олсонторн, обычно самый молчаливый рыцарь, и сэр Диттер Кристиансен, самый заботливый и внимательный, а леди Ортруда, вежливо улыбаясь, слушает хорохорящегося перед ней красавца сэра Харальда. Перехватив взгляд Лоенгрина, красиво присела в поклоне. Грудь ее как будто от этого движения стала еще крупнее, и у него застучало сердце чаще, в ладонях стало жарко, а память услужливо подсказала то ощущение, когда его пальцы накрыли эти две горячие выпуклости… Он отвернулся с сильно стучащим сердцем, быстро прошел через зал и вышел во двор. Негостеприимно торопить гостей с отъездом, но теперь он начинает понимать святого Антония, что в пещере отчаянно сражался с соблазнами. В противоположном конце двора, где небольшая замковая церковь, вспыхнула ссора, зазвучали гневные голоса, и тут же блеснули мечи, их выхватывали даже те, кто не слышал, из-за чего спор. Лоенгрин заспешил в ту сторону, там трое рыцарей повисли на плечах гиганта Кристиана Альмербергера, а еще трое оттаскивают от него сэра Лангерфельда, такого же разъяренного, осыпающего Альмербергера откровенной бранью. У обоих в руках зажаты рукояти мечей, их выкручивали, отдирая пальцы по одному, везде звучал озлобленный крик, шум, обнаженных клинков становилось все больше. – Что стряслось? – потребовал Лоенгрин. Сэр Перигейл ответил, бурно дыша: – Лорды Лангерфельд и Альмербергер… поспорили, кому из них первому войти в церковь… Лоенгрин нахмурился: – Что, так упорно уступали друг другу дорогу? Перигейл посмотрел на него искоса, словно не зная, смеяться замысловатой шутке или еще нет, раз молодой хозяин выглядит очень серьезным. – Да, – ответил он, – только не совсем уступали… Напротив, очень даже не совсем уступали… Сэр Диттер пояснил словоохотливо: – Надо же было, чтобы оба подошли к церкви одновременно с двух сторон!.. Это вот и схлестнуло, оба гордые и родовитые… Сэр Альмербергер заорал, бешено вырываясь из рук рыцарей: – Родовитые? Это я родовитый!.. Мой род идет от самого Фарамунда Создателя Франков!.. Со стороны рыцарей, оттаскивающих сэра Лангерфельда, донесся разъяренный вопль: – От Фарамунда?.. Во-первых, не от Фарамунда, а от Меровинга всего-навсего, а во-вторых, даже если бы и от Фарамунда, то мой род идет от самого Гота! – Вранье! – заорал Лангерфельд. – Докажи!.. И не ссылайся, что бумаги потеряны!.. У меня не потеряны! – Твои поддельные! А у меня род от Гота никогда не прерывался! – Ага, не прерывался!.. Через троюродную племянницу во времена короля Синещекого? – И что? Это лучше, чем через приемного разбойника, который даже и бастардом не был! Лоенгрин ощутил себя в глухом лесу, где дикие звери с одной стороны и дикие звери с другой рычат друг на друга и пытаются вцепиться в глотки, но смысл спора ускользал, пока не напомнил себе, что у тех существ это так важно, они настолько ничтожны, что вынуждены бахвалиться подвигами отцов-прадедов, а сами не стоят даже той одежды, которую носят… Сэр Перигейл подошел быстро, лицо встревоженное, сказал торопливо: – Послать за сэром Норстедтом? – А он кто? – спросил Лоенгрин. – Знаток геральдики, – объяснил Перигейл. – Лучший! И самый знающий! Лоенгрин пробормотал: – Но разве не проще… кому-то из них уступить другому? Перигейл вскинул брови и посмотрел с великим удивлением. – Уступить? Почему? – Тот, – сказал Лоенгрин, – кто умнее, обычно уступает дорогу… менее умному. Перигейл изумился: – Это где же такие живут? – Да есть такие страны, – пробормотал Лоенгрин. Перигейл ахнул: – Правда? Значит, в тех краях правят одни дураки? Лоенгрин поморщился. – Я говорю о простой вежливости. – А как отличить, – спросил Перигейл, – когда уступают из вежливости, а когда из трусости? Лоенгрин сдвинул плечами. – А если предположить, что более сильный обычно снисходительнее? Перигейл подумал, просиял: – Прекрасное решение, ваша светлость! Лоенгрин удивился: – А что я… решил? – Как выявить более вежливого, – ответил Перигейл бодро. – Эй, сэр Мортен!.. Вы у нас самый умелый по части поединков. Быстро организуйте им схватку перед воротами церкви!.. Его светлость мудро решил, что кто победит, тот и уступит… ха-ха! Сэр Мортен Хоинберг, могучего сложения рыцарь с жестоким лицом, сперва вскинул брови, потом широко заулыбался. – Да, прекрасное решение… Это же такое издевательство, что хуже и не придумаешь!.. Победитель уступит проигравшему право войти в церковь… га-га-га!.. Еще и поклонится! Рыцари быстро организовали круг, сэру Альмербергеру и сэру Лангерфельду позволили выбрать оружие по своему предпочтению, и они ринулись друг на друга с ревом и бранью. Перигейл сказал Лоенгрину с одобрением: – Вот вы и начали решать спорные вопросы! Причем в нашем рыцарском духе, по-мужски. Лоенгрин понаблюдал за бойцами, покачал головой. – Это неправильное решение. – Почему? – Сэр Альмербергер крупнее, – сказал Лоенгрин, – и явно лучше владеет оружием. Перигейл кивнул. – Вы совершенно правы, ваша светлость. Очень точно подмечено! Особенно то, что сэр Альмербергер крупнее. Всего на голову, да… гм… но я бы поставил на сэра Лангерфельда. Лоенгрин изумился. – Как? Он явно слабее! – Даже у зверей, – сказал Перигейл мудро, – сила – еще не все. Присмотритесь, ваша светлость, внимательнее. Вы же теперь герцог, должны видеть больше, чем другие. Лоенгрин кивнул, не желая спорить, но все-таки сила и умение владеть оружием решают в этом мире если не все, то очень многое, хотя, конечно, сэр Лангерфельд дерется просто яростно, содрогается от мощных ударов сэра Альмербергера, но упорно идет вперед, рубит, колет, подныривает под руку и бьет по корпусу, хотя эти удары почти не причиняют вреда его противнику… |