Онлайн книга «Особые отношения»
|
Рейдом, от которого я видел только добро и который в ответ получает брата, который спит с его женой. Да уж, я «идеальный отец». Настоящий образец для подражания. — Рейд с Лидди много лет молились о детях, — вещает пастор Клайв. — Недавно они стали задумываться о том, чтобы усыновить эмбрион в рамках программы «Снежинка». Когда ко мне пришел Макс, я подумал, что, вероятно, Бог предлагает нам другое решение, решение, которое пошло бы во благо всем заинтересованным сторонам. Что, может быть, Лидди с Рейдом будут самыми лучшими родителями для этих конкретных нерожденных детей. — Как отреагировал Макс? — Отнесся с осторожным оптимизмом. — Клайв поднимает глаза. — Как и все мы. — Спасибо, пастор, — благодарит Уэйд и садится на свое место. Анжела Моретти начинает задавать вопросы, еще не встав со стула. — Решение, которое пошло бы во благо всем заинтересованным сторонам… — повторяет она. — Вы так подумали? — Да. — Что-то не похоже, чтобы это пошло во благо Зои, биологической матери этих эмбрионов. — Насколько я понимаю, нужды ребенка намного важнее, чем удовлетворение интересов мисс Бакстер, — отвечает пастор Клайв. — Следовательно, вы полагаете, что лучше отдать эти эмбрионы небиологическим родителям, чем родителю, который имеет к ним прямое гаметическое отношение. — Мое мнение ничто в сравнении с мнением Господа. — Неужели? — спрашивает Анжела. — А когда вы в последний раз с ним общались? — Протестую! — восклицает Уэйд. — Я не позволю насмехаться над моим свидетелем. — Протест принят. Подбирайте слова, миссис Моретти. — Вы сказали, что знакомы с Максом уже полгода, пастор? — Да. — И не знакомы с Зои Бакстер, впервые увидели ее только в зале суда, верно? — Верно. — Вы ничего не знали о них, когда они состояли в браке? — Нет. Тогда они не являлись прихожанами моей церкви. — Понятно, — говорит Анжела. — Но с Рейдом и Лидди вы знакомы довольно близко? — Да. — И вам нетрудно было прийти в суд и сказать, что, на ваш взгляд, они являются лучшими приемными родителями для этих эмбрионов? — Да, — отвечает пастор Клайв. — Вас с Рейдом связывают и профессиональные отношения, правильно? — Он управляет деньгами церкви. — Он также является главным спонсором вашей церкви, не так ли? — Да. Рейд всегда был очень щедр. — Фактически ваша церковь рекомендует жертвовать десятую часть своего дохода, я не ошибаюсь? — Так поступают многие церкви. — Правда ли, что каждый год вы получаете от Рейда Бакстера четыреста тысяч долларов? — Верно. — И так совпало, что сегодня вы рекомендуете его в качестве опекуна этих эмбрионов, правильно? — Щедрость Рейда в отношении церкви не имеет ничего общего с моими рекомендациями. — Еще бы! — восклицает Анжела Моретти. — Когда вы обсуждали с Максом просьбу его бывшей жены о получении опеки над этими эмбрионами, именно вы предложили ему взглянуть на Рейда с Лидди как на потенциальных родителей, не так ли? — Я открыл его разуму эту возможность. — И вы пошли еще дальше, верно? Нашли ему адвоката. Пастор Клайв кивает. — Я бы поступил подобным образом для любого прихожанина из моей церкви. — И вы не просто нашли Максу адвоката. Вы нашли ему самого бескомпромиссного адвоката в Соединенных Штатах с репутацией защитника прав нерожденных детей, правильно? — При чем здесь я, если затруднительное положение Макса привлекло внимание такого маститого адвоката? — Мистер Линкольн, вы утверждаете, что цель любого брака — продолжать род? — Да. — В Библии что-нибудь говорится о гетеросексуальных парах, которые не могут иметь детей? — Нет. — А о гетеросексуальных парах, которые слишком стары, чтобы иметь детей? — Нет. — А о людях, которые так и остались неженатыми? Неужели Библия порицает их? — Нет. — Несмотря на то что, по вашей логике, они не продолжают род? — Во множестве отрывков в Библии осуждается гомосексуализм, — заявляет пастор Клайв. — Да? В этом прекрасном стихе, что вы зачитали из Книги Левит… Вам известно, мистер Линкольн, что Книга Левит — священный устав, написанный более трех тысяч лет назад? — Разумеется. — Вам известно, что у священного устава была очень специфическая цель? Это перечень не заповедей, а запретов на поведение, которое верующие люди могли счесть оскорбительным в определенном месте в определенное время? Вам известно, пастор, что, в случае с Книгой Левит, этот устав был написан исключительно для священников Израиля и имел целью удерживать их в более жестких рамках, чем священников из других стран, например Греции? — Когда читаешь эти стихи, совершенно очевидно, что есть добро, а что — зло. Вы пытаетесь подвести под это историческую подоплеку, но Книга Левит с точки зрения морали актуальна и по сей день. — Неужели? Вам известно, что в Книге Левит перечислено множество других запретов? Например, запрет на длинные волосы. Вам об этом известно? — Но… — И запрет на татуировки. — Анжела улыбается. — У меня тоже есть татуировка, но не скажу где. — Она подходит к пастору Клайву. — У вас на хлопчатобумажную рубашку надет шелковый галстук. А вам известно, что в Книге Левит есть запрет на ношение одежды из разных тканей? — Не могу понять, как… — И там имеется еще высказывание, которое запрещает есть свинину и моллюски. Вы любите креветки, пастор? — Это не… — И запрет на предсказание будущего. А как насчет футбола? Вы ведь любите футбол, верно? Я к тому, что кто же не любит футбол! Что ж, в Книге Левит есть запрет на игру со шкурой свиньи. Вы не согласны, пастор, что многие из этих запретов действительно устарели? — Протестую! — восклицает Уэйд. — Адвокат сама дает показания! Судья склоняет голову набок. — У нас равенство полов, мистер Престон. Протест отклонен. — Библия много значит для большинства людей, но это не учебник сексологии, не так ли? — Конечно, нет. — Тогда почему вам пришло в голову обратиться к Библии за советами о надлежащей половой активности? Пастор Клайв поворачивается к ней. |