Книга Земля Серебряных Яблок, страница 99 – Нэнси Фармер

— Не могу заставить себя туда посмотреть, просто не могу! Они не?… — Пега закрыла лицо руками.

— Да все с ними в порядке! — Джек уже завидел Буку и Немезиду с отцом Севером и Этне. А рядом — того, кого он уже не ждал встретить снова.

— Брут! — завопил мальчик.

— Добро пожаловать в Дин-Гуарди! Или, как называл его мой предок Ланселот, в замок Веселой Стражи. Впрочем, весельем здесь давным-давно не пахнет.

Брут широко усмехнулся — эта знакомая усмешка неизменно выводила Джека из себя. Негодный раб по-прежнему щеголял в золотой тунике и пунцовом плаще, что подарила ему Владычица Озера. А на изукрашенном бриллиантами поясе висел могучий меч Анредден.

Пега кинулась к Буке и порывисто обняла его.

— Я так боялась! Я думала, вас…

— Мы целы и невредимы, родная. А уж как счастливы тебя видеть! — И Бука громко чмокнул ее в макушку.

— Брут, а почему ты раньше здесь не объявился? Почему ты не помог нам? — завопил Джек.

Мальчику отчаянно хотелось стереть с нахальной физиономии эту дурацкую усмешку.

— Боюсь, не мог. Старина Иффи швырнул меня в подземелье, как только увидел. И меч, кстати, отобрал, да только эти ребята принесли мне его обратно.

Джек оглянулся: повсюду среди теней теснились сонмы и сонмы крохотных бугорков. Яркие глазки сверкали в свете факелов.

— Ярткины здесь?

— Мать частенько с ними беседовала. Они отличные ребята, если их ненароком не разобидеть.

Брут подал знак, и перепуганный до смерти Крысеныш пристыженно подбежал к нему с бокалом вина.

— Сдается мне, ты мечом и пользоваться-то не умеешь, — презрительно рассмеялась Торгиль.

— А мы, потомки Ланселота, битвы выигрываем иначе, — подмигнул Брут. — Как бы то ни было, мы только вас и дожидались, чтобы ярткины могли закончить свое дело.

Брут кивком указал на бессчетные скирдочки, немо наблюдающие за происходящим. Судя по их виду, они могли так просидеть долго, очень долго: возможно, века.

— Что за дело? — не понял Джек.

— Давным-давно Старик-с-Луны возвел этот замок. — Брут осушил бокал и подцепил с блюда жареного цыпленка. Блюдо держал трепещущий Крысеныш. — После того как Старика-с-Луны выгнали, здесь жили многие, очень многие, но никто не ощущал себя в безопасности, если понимаете, о чем я.

— Еще бы — если в подвале завелась Хель! — кивнула Торгиль.

— Даже сам Ланселот, спускаясь вниз, поневоле оглядывался через плечо. И что же! Благодаря тебе, Джек, мальчик мой, кольцо Нежити наконец разорвано.

— Никакой я не «твой мальчик», — буркнул Джек.

Его до глубины души раздражало, как небрежно, походя Брут упомянул о его великой жертве: ведь мальчуган лишился драгоценного посоха!

— Все следы старой крепости должны быть уничтожены, — продолжал Брут как ни в чем не бывало, словно не замечая ярости Джека. — Мне, конечно, досадно, что крепость обречена пасть, но мы бессильны помешать Владыке Леса. До сих пор удерживали его одни только ярткины. Так что давайте-ка попрощаемся с Дин-Гуарди. Крысеныш! Тащи вина на всех!

Поваренок опрометью кинулся в буфетную и вышел обратно, сгибаясь под тяжестью металлических кубков и бутылей.

— А они пьют? — шепотом спросила Торгиль, кивая на немые, выжидательно застывшие скирдочки.

— Не так, как мы, — отозвался Брут. — Ага! Вот отменное вино из Иберии. Иберия — это на континенте. Не знаю точно где. Иффи и его банде подавай все самое лучшее!

Друзья подняли тост за гибель Дин-Гуарди. Джек предложил свою чашу одному из ярткинов, что стоял чуть поодаль от прочих.

— Спасибо тебе, дитя земли. Намерения у тебя добрые, хотя мы предпочитаем воду, — промолвило странное создание.

— Мне не хотелось, чтобы вы чувствовали себя лишними, — объяснил Джек.

По внутреннему дворику из конца в конец прокатилось не то журчание, не то шуршание: словно песок сыпался. По-видимому, над Джеком смеялись.

— Такие, как мы, никогда не чувствуют себя лишними, — прошелестел ярткин, отступая назад и растворяясь среди теней. — Мы тебя не забудем.

— А теперь пора идти, — бодро возгласил Брут. — Крысеныш, ступай-ка впереди с фонарем. Торгиль, мальчик мой, пойдешь замыкающим.

Торгиль заулыбалась; то, что ее назвали «мальчиком», ей изрядно польстило.

— Держись ко мне поближе, — велел Бука, ставя Пегу между собою и Немезидой. — Не верю я в доброжелательность Владыки Леса.

Осторожно обходя застывшие в ожидании скопления ярткинов, друзья пересекли внутренний двор и вышли за ворота. На фоне звездного неба зловеще нависала Изгородь.

— Проход начинается здесь. Не вздумайте свернуть в сторону, а то с пути собьетесь. Ах ты, славная наша Обводочка-Загородочка, — заворковал Брут, чуть ли не похлопывая фамильярно рукою по темным, блестящим листьям.

Джек ведать не ведал, применимо ли к Изгороди слово «славная». Если сейчас Изгородь настроена благодушно, то какова она, будучи не в духе, Джек предпочел бы вовеки не знать. В проходе царила невыносимая духота. Шипы и сучья жадно тянулись к Джеку, цеплялись за одежду, царапали кожу. Как-то раз предприимчивый побег обвился было вокруг лодыжки Джека, но тут же — с явным сожалением! — отполз прочь. Листья сочились такой враждебностью, что впору задохнуться. Один неверный шаг — и проход закроется, схлопнется, сминая тех, кто внутри…

«Не думай об этом», — приказал себе Джек.

Но вот наконец друзья оказались снаружи — на вольном воздухе. В небе над головами мерцала полоса звезд; полная луна венчала башню Дин-Гуарди. Послышались треск и скрежет: проход и в самом деле закрылся.

— Погодите! — воскликнул мальчуган. — Но ведь в крепости остались Иффи и его люди!

— Они вполне заслужили свою участь, — отозвался отец Север.

Джек заметил, что монах бережно прижимает к груди алтарный покров со Святого острова.

— Ярткины уже разобрались с ними, — объяснил Брут. — И всех, кого сочли негодными отбросами, пошвыряли в кладовую. Да, собственно, всех, кроме Крысеныша. Иффи попытался дать бой, ну да сражаться с ярткинами непросто. Верно, Крысеныш?

— Д-да, — пролепетал поваренок.

— Крысеныш вот тоже попытался сопротивляться. Небось несладко приходится тому, кто попадется им под руку.

«Ох, несладко», — подумал про себя Джек.

То-то злополучный поваренок перепуган до смерти.

— Взберемся-ка вон на тот холм, — предложил Брут.

Холм был невысок; шагать вверх по склону сквозь перистые травы Джеку даже нравилось. Стрекотали сверчки, из-под листьев выглядывали лягушки. Стояла самая что ни на есть обычная погожая летняя ночь.

С вершины мальчуган отлично видел темный силуэт Дин-Гуарди под полной луной. Крепость словно выросла в несколько раз. И тут Джек осознал, что это Изгородь подступила к стенам.