Онлайн книга «Сальватор. Том 1»
|
– Эй, на лодке! Эй, на помощь! Уже знакомый голос отвечал: – Кто там зовет на помощь? – Товарищ, земляк из Валлиса. – Из Галлии? Из какой части Валлиса? – С острова Англезей. Скорей, скорей, на помощь, не то я захлебнусь! – Легко сказать «на помощь»! А что ты делаешь здесь, в гавани? – Я моряк с английского судна «Корона», меня наказали ни за что, я и сбежал. – Чего тебе надо? – Да передохну немного, а потом поплыву к берегу. – Зачем мне садиться в тюрьму из-за чужого человека? Проваливай! – Да говорю же тебе, что тону! Помоги! Говоривший, видимо, хлебнул воды и его накрыло волной. Сцена была сыграна прекрасно, и беглецам на какое-то время даже показалось, что их товарищ в самом деле тонет: они поплыли в сторону шлюпа. Но скоро до них снова донесся его голос: – Ко мне! Ко мне! Неужели ты дашь утонуть земляку, когда для его спасения достаточно бросить фалреп, веревку. – Ну-ка отвали! – Ой, да, никак, это ты, Питкаэрн? – Да, я самый, – удивился матрос. – А ты кто такой? – Я-то?.. Веревку! Тону! Тону-у-у… Вер… И волна снова накрыла его с головой. – Ах, черт! Да вот веревка! Держишься? Послышалось бульканье, когда захлебнувшийся хочет ответить, но не может, потому что в дыхательные пути попала вода. – Ну, не отпускай!.. – проговорил Питкаэрн. – Что ж ты за моряк, увалень ты эдакий! Может, прикажешь тебе подъемное кресло подкатить? Сам не можешь забраться? Но не успел валлиец договорить, как Эрбель, едва занеся ногу над релингом, схватил своего друга Питкаэрна в охапку, опрокинул его на палубу и, приставив ему нож к горлу, крикнул своим товарищам: – Ко мне, ребята! Поднимайтесь на левый борт. Мы спасены! Беглецы не заставили себя упрашивать; они поспешили к шлюпу и через минуту все четверо стояли на палубе. Эрбель придавил Питкаэрна к палубе коленом и не отнимал от его горла ножа. – Свяжите-ка этого парня и заткните ему рот, – приказал Пьер Эрбель, – но никакого зла не причинять! Потом, повернувшись к пленнику, продолжал: – Дорогой Питкаэрн! Простите нам этот обман. Мы не английские дезертиры, а французы, сбежавшие с понтона. Мы позаимствуем у тебя шлюп, чтобы прогуляться во Францию, а как только дойдем до Сен-Мало или Сен-Бриека, ты свободен. – Как же так вышло, что члены экипажа английского шлюпа говорят на бретонском наречии? – При чем здесь английский экипаж? Это мы говорим на галльском языке. – Я понял ничуть не больше, чем раньше, – признался Парижанин. – Ты хочешь, чтоб я тебе все объяснил? – спросил Эрбель, как можно осторожнее затыкая рот Питкаэрну. – Надо, конечно, отдать ему справедливость… – Признаться, я был бы не прочь разобраться, в чем тут дело. – Сейчас я тебе расскажу то, что сам я узнал в коллеже. – Рассказывай! – Англичане из Уэльса – всего-навсего колония из Нижней Бретани, эмигрировавшая из Франции лет этак девятьсот тому назад и сохранившая в целости и сохранности родной язык. Вот как получилось, что уэльсцы говорят на бретонском наречии, а бретонцы – на уэльском, или валлийском. – Вот что значит образование! – заметил Парижанин. – Эрбель! В один прекрасный день ты станешь адмиралом. Тем временем Питкаэрна связали и заткнули ему рот. – А теперь, – промолвил Пьер Эрбель, – надо согреться, обсушиться и посмотреть, нет ли на этом благословенном шлюпе чего-нибудь пожевать, а на рассвете выйдем из гавани. – Почему не сейчас? – поинтересовался Парижанин. – Потому, Парижанин, что из гавани можно выйти только после того, как адмиральское судно откроет ворота пушечным выстрелом. – Это верно, – хором подтвердили беглецы. Один из четырех товарищей остался часовым на бушприте, а трое других пошли разводить в каюте огонь. К несчастью, одежду, намокшую в соленой воде, было не так-то просто просушить. Беглецы обшарили шлюп и нашли рубашки, штаны и матросские блузы, принадлежавшие друзьям Питкаэрна. Беглецы переоделись как могли, как вдруг с бушприта донеслось: – Эй, там, внизу! Все наверх! В одно мгновение все трое очутились на палубе. Часовой поднял тревогу не без причины: к шлюпу приближались огни, и постепенно из темноты показались лодки с солдатами. Лодки прочесывали гавань. – Ну, визита не миновать! – предупредил Пьер Эрбель. – Надо взять дерзостью. Спрячьте нашего друга Питкаэрна. – Сбросить его в воду? – предложил один из беглецов – Да нет, просто спрячьте его получше. – Слушай, Пьер, – заметил Парижанин, – а что если засунуть его в подвесную койку, накрыть сверху одеялом по самые глаза – никто и не заметит кляпа, а мы скажем, что он заболел. Так для нас же лучше: больные одетыми не ложатся, одному из нас достанутся сухие штаны, куртка и блуза. Предложение всем понравилось. – А сейчас, – продолжал Пьер Эрбель, – пусть те, что говорят на валлийском наречии, постоят со мной на палубе, а остальные составят компанию Питкаэрну; я все беру на себя. Когда Эрбель говорил: «Я все беру на себя», все знали, что на него можно положиться. Парижанин и его напарник пошли вниз с Питкаэрном, а Эрбель и двое бретонцев стали ждать солдат. Те не заставили себя ждать. Одна из лодок взяла курс на шлюп. Пьер Эрбель вскарабкался на релинг, чтобы его было лучше видно. – Эй, на шлюпке! – крикнул командир. – Здесь! – отозвался Пьер Эрбель на бретонском наречии. – Э-х, да здесь уэльские ребята! – заметил капитан, обращаясь к своим солдатам. – Из вас кто-нибудь говорит на языке этих дикарей? – Я, господин офицер, – отозвался один из солдат. – Я родом из Каэрмартена. – Тогда спрашивай ты. – Эй, на шлюпке! – крикнул солдат по-уэльсски. – Здесь! – повторил Эрбель. – Кто вы? – «Прекрасная Софи» из Памбрука. – Откуда идете? – Из Амстердама. – Что везете? – Треску. – Вы не видели пятерых французских пленников, сбежавших с понтонов? – Нет, но если мы их встретим, они могут быть спокойны. |