Онлайн книга «Сальватор. Том 1»
|
Ясность этого взгляда окончательно убедила полицейского, и он прибавил с изысканной вежливостью: – Боюсь, сударь, я совершил оплошность в этом роде; но еще не поздно ее исправить… – Что вы имеете в виду? – презрительно поморщился Жибасье. – Боюсь, сударь, я арестовал честного человека. – Надо думать, черт подери, что боитесь! – отозвался каторжник, строго поглядывая на полицейского. – С первого взгляда вы показались мне человеком подозрительным, но теперь вижу, что это не так; что, наоборот, вы – свой. – Свой? – с высокомерным видом проговорил Жибасье. – И, как я уже сказал, поскольку еще не поздно исправить эту ошибку… – Нет, сударь, поздно! – перебил его Жибасье. – Из-за этой вашей ошибки человек, за которым я был приставлен следить, удрал… А что это за человек? Заговорщик, который через неделю совершит, может быть, государственный переворот… – Сударь! – взмолился полицейский. – Если хотите, мы вместе отправимся на его поиски; и это будет сущий дьявол, если вдвоем мы… В намерения Жибасье не входило разделить с кем бы то ни было славу от поимки г-на Сарранти. Он оборвал своего собрата: – Нет, сударь! И, пожалуйста, довершите то, что начали. – О, только не это! – запричитал полицейский. – Именно это! – гнул свое Жибасье. – Нет, – снова возразил полицейский. – А в доказательство я ухожу. – Уходите? – Да. – Как – уходите? – Как все уходят. Выражаю вам свое почтение и поворачиваюсь к вам спиной. Повернувшись на каблуках, полицейский в самом деле показал Жибасье спину; однако тот схватил его за руку и развернул к себе лицом. – Ну уж нет! – молвил он. – Вы меня арестовали, чтобы препроводить в префектуру полиции, так и ведите меня туда. – Не поведу! – Поведете, черт вас раздери совсем! Или скажите, почему отказываетесь. Если я упущу своего заговорщика, господин Жакаль должен знать, по чьей вине это произошло. – Нет, сударь, нет! – В таком случае я вас арестую и отведу в префектуру, слышите? – Вы арестуете меня? – Да, я. – По какому праву? – По праву сильнейшего. – Я сейчас кликну своих людей. – Не вздумайте, иначе я позову на помощь прохожих. Вы знаете, что в народе вас не жалуют, господа полицейские. Я расскажу, что вы меня сначала арестовали без всякой причины, а теперь собираетесь отпустить, потому что боитесь наказания за превышение власти… А река-то, вот она, совсем рядом, черт возьми!.. Полицейский стал бледен как полотно. Уже начинала собираться толпа. Он по опыту знал, что люди в те времена были настроены по отношению к шпикам весьма агрессивно. Он бросил на Жибасье умоляющий взгляд и почти разжалобил каторжника. Но вскормленный на изречениях г-на де Талейрана, Жибасье подавил это первое движение души: ему нужно было позаботиться о том, чтобы оправдаться в глазах г-на Жакаля. Он, словно в тисках, зажал руку полицейского и, превратившись из пленника в жандарма, поволок его в префектуру полиции. Во дворе префектуры собралась как никогда большая толпа. Что было нужно всем этим людям? Как мы уже сказали в предыдущей главе, все смутно угадывали приближение мятежа, и эта мысль витала в воздухе. Толпа, заполнившая двор префектуры, состояла из тех, кто должен был сыграть в этом мятеже известную роль: все они явились за указаниями. Жибасье, смолоду привыкший входить во двор префектуры в наручниках, а выезжать в забранной решеткой карете, на сей раз испытал неподдельную радость, чувствуя себя не арестованным, а полицейским. Он вошел во двор как победитель, с высоко поднятой головой, задравши нос, а его несчастный пленник следовал за ним, как потерявший управление фрегат следует на буксире за гордым кораблем, летящим на всех парусах с развевающимся флагом. В толпе произошло замешательство. Все полагали, что Жибасье находится на Тулонской каторге, и вдруг он выступает за старшего. Однако Жибасье не растерялся: он стал раскланиваться налево и направо, одним кивал дружески, другим – покровительственно; над собравшимися прошелестел одобрительный шепот, и к Жибасье стали подходить старые знакомые, выражая удовлетворение тем, что видят его в своих рядах. Он пожимал руки и принимал поздравления, чем окончательно смутил несчастного полицейского, так что даже пожалел его в душе. Потом Жибасье представили старшему бригады, заслуженному фальсификатору, который, подобно самому Жибасье, на определенных условиях, оговоренных с г-ном Жакалем, перешел на службу полиции. Он был возвращен с Брестской каторги; таким образом, он не был знаком с Жибасье, и тот тоже его не знал; но, проводя время на берегу Средиземноморья, Жибасье частенько слышал об этом прославленном старике и уже давно мечтал пожать ему руку. Старшина встретил его по-отечески тепло. – Сын мой! – сказал он. – Я давно хотел с вами встретиться. Я был хорошо знаком с вашим отцом. – С моим отцом? – изумился Жибасье, не знавший никакого отца. – Вам повезло больше, чем мне. – И я по-настоящему счастлив, – продолжал старик, – узнавая в вас его черты. Если вам будет нужен совет, располагайте мною, сын мой; я весь к вашим услугам. Собравшиеся, казалось, умирали от зависти, слыша, какой милости удостоен Жибасье. Они обступили каторжника, и спустя пять минут г-н Баньер де Тулон получил в присутствии полицейского, совершенно оглушенного подобным триумфом, тысячу разнообразных предложений и выражений дружеских чувств. Жибасье смотрел на него с видом превосходства и будто спрашивал: «Ну что, разве я вас обманул?» Полицейский понурил голову. – Ну, признайтесь теперь, что вы – осел! – сказал ему Жибасье. – Охотно! – отозвался тот, готовый признать еще и не такое, попроси его об этом Жибасье. – Раз так, – молвил Жибасье, – я вполне удовлетворен и обещаю вам свое покровительство, когда вернется господин Жакаль. – Когда вернется господин Жакаль? – переспросил полицейский. – Ну да, и я постараюсь представить ему ваш промах как чрезмерное усердие. Как видите, я человек покладистый. – Да ведь господин Жакаль вернулся, – возразил полицейский; он боялся, как бы Жибасье не охладел в своих добрых намерениях, и хотел воспользоваться ими без промедления. – Как?! Господин Жакаль вернулся? – вскричал Жибасье. – Да, разумеется. |