
Онлайн книга «Ужасные невинные»
Ну не совсем ко мне, она все в тех же полутора метрах, что и была. До поцелуя. Единственное напоминание о нем – привкус пластикового стаканчика. Дурацкий привкус – и больше ничего, но и этого мне хватит надолго, я влюблен, я отчаянно влюблен. И ничто не изменит существующее положение вещей, даже если залитая кровью ушная раковина окажется со временем моей собственной. – …Мы остановились на кошках, попавших под асфальтоукладчик, – говорит Тинатин. Мы остановились на поцелуе, и я предпочел бы развить именно эту тему – желательно в другой обстановке, зачем-то же она поцеловала меня? – Мы остановились на Дне святого Валентина, если уж быть совсем точным. – Хотите прислать мне открытку? – Не с кошкой, но… Таким беспомощным я не был никогда, детство под сенью папашиных девок не считается, кто будет помнить о детстве за шкафом в промозглой квартире, с куском мела под подушкой, – кто согласится помнить?.. – Не с кошкой, Тинатин, – я произношу ее имя вслух, кажется – впервые. – Что-нибудь более оптимистическое. – Что-нибудь вроде кретинского сердечка, – высказывает предположение Тинатин. – Обычно его пристраивают к воздушному шару. Мерзость. – Не обязательно к воздушному… – Я не хочу быть исключением из правил. Пришлите мне кошку. «Пришлите мне кошку», – говорит она, хотя совершенно ясно, что адреса я не дождусь, вот если бы Валентинов день случился завтра, а еще лучше – вчера… Если бы – тогда бы у меня еще был призрачный шанс, но Тинатин не из тех, кто способен зафиксироваться на одном человеке дольше пары часов – или пары дней, если повезет. Пара дней предпочтительнее. Уже потому, что между ними существует ночь. Провести с ней ночь… м-м-м… Мысль, достойная монографии Жан-Луи, – и безнадежная, как сама монография. Конца ей не видно. – Лора – ваша подруга, Макс? – Лора – это Лора. – Я встречаю напоминание о Лоре скрежетом зубовным, слышит ли его Тинатин? – С Лорой нужно держать ухо востро. – Вы полагаете? – Просто хочу предупредить. Не обольщайтесь насчет нее, Тинатин. Она всех встречает с распростертыми ногами. – А я и не хочу быть исключением из правил, – Тинатин нисколько не шокирована. – Она шлюха. Дешевая шлюха, вот что я хотел сказать. Для нее раздеться догола перед десятком распаренных мужиков – не вопрос. Ни разу не видел Лоры, раздевающейся перед десятком мужиков, – но разве это имеет значение? Никакого. Точно так же, как все, сказанное сейчас мной, не имеет никакого значения для Тинатин. – Но согласитесь, Макс… Это лучше, чем раздеться исключительно для гринписовской акции в поддержку искусственного меха. Карусель в моем мозгу движется все быстрее, Лора (облупленный верблюд) и Тинатин (олень со спиленными рогами) держатся за руки еще крепче, смеются еще заразительнее, подтяни штаны, бэбик. Подтяни штаны и купи нам мороженое, а потом можешь отправляться восвояси, пить паленую водку в компании такого же неудачника Жан-Луи. Жан-Луи примет и без водки, достаточно пива, но зачем Тинатин поцеловала меня? Зачем-то же она сделала это? – …Я умерла бы, если бы вы меня не дождались!.. Лора. Легка на помине. Старый трюк, ее «вы» относится исключительно к Тинатин. Чем оно пафоснее, чем вежливее сама Лора, – тем нестерпимее ей хочется затянуть кого-нибудь в постель. Кого-нибудь, ха-ха, ей хочется затянуть в постель Тинатин, гнусность какая!.. – Макс наверняка наговорил обо мне кучу гадостей, – Лора улыбается своей самой ослепительной улыбкой, до сегодняшнего дня ее вызывало лишь известие о повышении гонорара. – Он сказал, что вы шлюха, – тут же сдает меня Тинатин. – Шлюха? – Дешевая шлюха. – Вот как? – Плакала моя дружба с Лорой, да и плевать мне на ее дружбу. Положить с прибором. – Он ошибся, Тинатин. Во всяком случае, на мои услуги ему ни разу наскрести не удалось. – Он сказал, что вы легко можете раздеться перед десятком мужиков. Э-э… распаренных мужиков. – В сауне, что ли? – живо интересуется Лора. – Не знаю. Макс не уточнял. – Перед десятком – это вряд ли. Но перед вами, Тинатин… Перед вами я бы разделась. Котировки облупленного верблюда растут, и как только Лоре, этой извращенке-многостаночнице, удается так убийственно флиртовать? – Может, мы обсудим это в другом месте?.. Зачем Тинатин поцеловала меня? Мысль о том, что то же самое она проделает и с Лорой, мне невыносима. – Собственно, это я и хотела предложить. Сеанс поездки на карусели закончен, Лора и Тинатин перебираются на другой аттракцион, судя по вибрации воздуха вокруг Лоры (Тинатин по-прежнему абсолютно спокойна) следующий пункт программы – американские горки. Я снова остаюсь за бортом, с двумя порциями подтаявшего мороженого в руках, от мороженого дамы отказались. Я остаюсь за бортом, еще более одинокий, чем когда-либо. «Ты еще одинок? К нам каждую субботу приходят 2000 человек, и почти все ищут друг друга, розыгрыш „Peugeot 106 Sketch Diesel“, приз за самую короткую юбку, приз за самое оригинальное tattoo в самом оригинальном месте, забойное техно, русский попе, D Baba Klawa». Сегодня – не суббота. Сегодня – не суббота, из двух тысяч человек, из двадцати тысяч человек, из двухсот тысяч человек мне нужна лишь Тинатин, если бы она выбрала младшего брата capungo или самого capungo – я бы смирился, во всяком случае – я смог бы это понять. Но Лора… Они уходят. На свои проклятые американские горки, в вертеп на Конногвардейском, куда же еще, «ЖЖ»-феминистки могут торжествовать, «если ты до сих пор спишь с мужчиной, это значит, что ты еще не встретила настоящую женщину». У меня совсем не остается времени, чтобы убедить Тинатин в том, что Лора – ненастоящая. Насквозь фальшивая сука, фальшивее только голосишко ее обожаемой ane В. Фальшивее только массажные пассы ее обожаемого Хайяо, прирожденного убийцы. Фальшивее только ее статейки в «Полном дзэне», таком же фальшивом насквозь: последний Альмодовар – педофилический отстой, последний Сорокин – копромуйня, последние «Dead Zorros» – лучше бы и вправду умерли, вы ничего не слыхали о «Dead Zorros»? тогда мы идем к вам!.. Мы приближаемся – под тихое шуршание страниц и аккомпанемент «Гындул Мыцей» [14] , вот на чем отрывается сегодня продвинутый пипл. «Гындул Мыцей», бурятское горловое пение и мусс из авокадо, во всем – легкий привкус эротизма, особенно – в муссе. |