Онлайн книга «Ужасные невинные»
|
И правда похожа. В ней есть что-то неуловимое, наивное, дерзкое, легкая сумасшедшинка, именно в эти тона был окрашен визит Че Гевары к Санта-Клаусу, что может быть трогательнее, чем несбыточная мечта команданте о снеге? О чем мечтает девушка, похожая на дальнюю родственницу команданте? Вырваться из дешевой закусочной, послать к чертям стейк на гриле и присоединиться к партизанам Лакадонской сельвы. У нее низкий, но чистый лоб, чуть вздернутый нос и темный пушок над губой, родинка на виске, след от ожога на запястье, ни единого украшения, бусы из высушенных косточек какого-то растения не в счет. Жареное мясо в ее руках превращается в цветок орхидеи, перчики чили – в тростниковую флейту, a cove табаско начинает петь на разные голоса. Прекрасная пастушка. Глаза прекрасной пастушки темны, как ночь над Лакадонской сельвой, как кофе в пластиковом стаканчике (никогда мне от него не избавиться!), как приборная панель «Тойоты Лэнд Крузер», как мысли Лоры об обладании Тинатин. – Ваш стейк и морковь для вашего друга. – Спасибо. Это вы рисуете картины? – Нет, но я люблю позировать. Я хорошая натурщица. Все так говорят. – Не сомневаюсь ни секунды. – Меня зовут Марго. Если я вдруг понадоблюсь… Если вы захотите еще что-нибудь заказать… Я буду на кухне, бармен вам покажет. – Спасибо. Вы потрясающая девушка, Марго. Марго поворачивается на низких каблуках, тряхнув жесткими накрахмаленными юбками, чего только не спрячешь в таких юбках! сам команданте мог бы схорониться в них с компанеро де армас, чтобы в подходящий момент отнять у врагов миску с тушеными бобами. – Ты стал пользоваться успехом у посудомоек. Поздравляю. – Лора оправилась от шока, вызванного нашей встречей, и теперь гнет свою обычную линию поведения. – Завидуешь? – Не пори ерунды. – Только я не думаю, что она посудомойка… – Нуда, нуда… Сортировщица овощей. – Она прекрасная спорщица, Лора. Тебе ли не знать?.. Если Лора и видела этот фильм, то вряд ли запомнила там кого-то, кроме Jane В., сильно сдавшей Jane В. Jane В., которую оставили все, кроме ее порочного детского голоска, ему просто некуда податься. Я вынимаю Сонни-боя из клетки и усаживаю к себе на колени. Сонни-бой кроток, как послушник монастыря, морковка ему нравится. – Ты обзавелся приятелем, Макс? – Ты, я смотрю, тоже обзавелась приятелем, – я киваю подбородком в сторону Кожаного Тома. – Не тупи. – Ах, да. Это по-другому называется. – Интересно, как же? – Безличный секс. – Его зовут Артем, если уж на то пошло. Как я и предполагал, словосочетание «безличный секс» нисколько не задевает Лору. «Группи-девушка» без комплексов, как сказал бы Пи, жаждущий «группи-секси-пати» со знойным испанским трио «Лас Кетчуп», всем троим найдется работенка, старичок, ни секунды простоя. – Если уж на то пошло – его зовут Сонни-бой. – Я глажу кролика между ушами. Сонни-бой – Лора. Лора – Сонни-бой. – Ты сам придумал ему имя? – Я слишком суеверен, чтобы называть кролика Сонни-бой. – Вот и я подумала… Одни и те же ссылки в Интернете, когда же мы наконец от них избавимся? – Имя мне досталось по наследству. Как и кролик. – И что ты собираешься с ним делать? Кормить морковкой. А что ты собираешься делать с ним? – еще один кивок в сторону Кожаного Тома, ему бы давно пора нами поинтересоваться. – Ты ревнуешь? – Ну что ты, Лора! Ты ведь не моя девушка. Наконец-то Кожаный Том зашевелился. Лениво почесывая Сонни-бою шею, я наблюдаю, как он приближается, как нависает над тарелкой со стейком, я даже не прикоснулся к нему. Не хватало, чтобы мой завтрак присыпало Томовой перхотью и мелким ворсом с ковбойки. – Есть проблемы, зайка? «Зайка», безусловно, адресовано Лоре, никак не Сонни-бою. Сонни-бой не зайка – кролик, это и ребенку понятно, меня же Кожаный Том не замечает принципиально. Лора морщится – сакраментальное «зайка» автоматически переводит ресторанного критика престижного журнала в разряд пэтэушной соски, «прынцески из рогатника», как сказал бы Пи. Свидетелей такого грехопадения не должно быть по определению, я случайно затесался, не вовремя спланировал на фиговом листке. – Никаких проблем. Просто встретила старого приятеля. – Лора, Лора… Разве ты не сказала своему новому приятелю, что от выражения «зайка» у тебя однажды случился выкидыш? – Да ну? – Кожаный Том озадаченно чешет переносицу. – Не знал. Ты уж прости меня, зайка… – Справедливости ради, это был единичный случай. Обычно дело ограничивается угревой сыпью и красной волчанкой. – Да ну? – Заткнись, Макс, – не выдерживает Лора. – Я просто предупредил. Вблизи Кожаный Том раздражает меня еще сильнее, лучше бы он пасся у бильярда или изучал этикетку на безалкогольном пиве подальше отсюда, желательно – в районе города Химки. Коррективы относительно Кожаного Тома, которые я вношу по ходу: охотничьим ножом он не бреется, в художественные галереи заходит, только чтобы отлить (если поблизости нет подворотни), Том Вейте – не его кумир, в лучшем случае он зажигает под группу «Воровайки», а сырому мясу предпочитает жареную картошку с луком. Козел. Грязная скотина. Желание избавиться от козла так неожиданно и так велико, что у меня сводит пальцы. В этом нет ничего сложного – вытащить из-за пазухи «Глок» и добить обойму, если уж я попал в хачей с расстояния в десять метров, то с Кожаным Томом, стоящим почти вплотную, как-нибудь справлюсь. – Ты бы отвалил отсюда, друг, – говорю я Кожаному Тому, не самое искрометное вступление, оно недостаточно оскорбительно, да и агрессии маловато. Остается надеяться, что сам Том мне поможет, судя по отсутствию левого резца и шраму над бровью, он лучше знает, что делать в подобных ситуациях. – А что такое? – Мне нужно поговорить с девушкой. А твоя кривая рожа разговору не способствует. – Ну-ну. – Успокойся, Макс. – Лора нисколько не переживает за меня, просто говорит приличествующие случаю слова, смысла в них не больше, чем в морковке, которую догрызает Сонни-бой. – Это что, твой парень? – Просто старый приятель. – Может быть, пересядем, Лора? А то здесь воняет падалью. – Ну-ну, – мрачно подзадоривает меня Кожаный Том. |