Книга Сияющая цитадель, страница 26 – Дэвид Эддингс

— Я заметил это только сегодня, когда мы сели ужинать. — Келтэн вновь уткнул лицо в ладони. — Раньше я никогда не обращал на это внимания, но сегодня, когда мы болтали, я взглянул в его лицо и все увидел. Удивляюсь, как ты сам этого не заметил.

— Чего не заметил?

— У Берита синие глаза.

Спархок остолбенело уставился на Келтэна. Затем он взял себя в руки и, изо всех сил стараясь не расхохотаться, осторожно проговорил:

— У тебя тоже — когда они не налиты кровью. Келтэн упрямо покачал головой.

— Его глаза синее моих. Я знаю, что это он. Я просто знаю это! Господь наказывает меня за какой-то давний грех. Он сделал так, чтобы я полюбил девушку, которая любит другого. Что ж, надеюсь, он доволен. Если он хотел заставить меня страдать, Он отменно справился с этой задачей.

— Ты перестанешь нести чушь или нет?

— Берит моложе меня, Спархок, и, Бог свидетель, куда красивее.

— Келтэн…

— Когда он идет, все девушки на сто ярдов вокруг бегут за ним, как щенята. Даже атаны поголовно повлюблялись в него.

— Келтэн…

— Я знаю, что это он. Я просто знаю это. Господь проворачивает свой кинжал в моем сердце. Он покинул меня и сделал так, чтобы единственная девушка, которую я смог полюбить, влюбилась в одного из моих братьев-рыцарей.

— Келтэн…

Келтэн сел прямо и расправил плечи.

— Что ж, хорошо, — сказал он тихо, — если так хочет Бог, пусть так и будет. Если Берит и Алиэн на самом деле любят друг друга, я не встану у них на пути. Я прикушу язык и не открою рта.

— Келтэн…

— Но я клянусь тебе, Спархок, — с жаром продолжал светловолосый пандионец, — если он когда-нибудь обидит ее, я его убью!

— Келтэн! — во все горло рявкнул Спархок.

— Что?

Спархок вздохнул.

— Почему бы нам не пойти выпить? — предложил он, сдаваясь окончательно.

Следующее утро выдалось пасмурным. Низкая грязно-серая завеса туч нависала над головой, колыхаясь от гулявшего в вышине ветра. Это был один из тех странных дней, когда непогода бушует в высоте, нагоняя тучи от лежащего на западе залива, но у самой земли воздух остается совершенно неподвижным.

Они рано тронулись в путь, и подковы коней звонко цокали по мостовой узких улочек, где сонные еще лавочники открывали ставни и раскладывали товары. Путники миновали городские ворота и выехали на дорогу, которая тянулась вдоль северного берега залива.

Когда они проехали около мили, Вэнион перегнулся в седле к Флейте, которая, как всегда, уютно устроилась на руках у старшей сестры.

— Далеко нам ехать? — спросил он.

— Какое это имеет значение? — пожала плечами Богиня-Дитя.

— Я бы хотел знать, долго ли нам ехать.

— Что общего между «далеко» и «долго»?

— Они одно и то же, Афраэль. Когда путешествуешь, время и расстояние сливаются в одно целое.

— Вовсе нет, если знаешь, что делаешь.

Спархок всегда восхищался Вэнионом, но никогда его восхищение не было так велико, как в эту минуту. Седобородый магистр даже не повысил голоса.

— Я клоню к тому, Божественная, что никто покуда не знает о том, что мы здесь. Разве мы не хотим, чтобы так продолжалось и дальше? Я не против хорошей драки, но неужели нам так необходимо прокладывать себе путь через толпы пьяных эдомских крестьян?

— Ты всегда подходишь к делу обходными путями, Вэнион, — заметила Флейта. — Отчего ты не мог сразу и напрямик попросить меня ускорить время?

— Я старался быть вежливым. Думаю, что все мы вздохнем с облегчением, когда Беллиом снова окажется в руках Спархока. Впрочем, дело за тобой. Если ты предпочитаешь, чтобы путь к тому неведомому месту, где ты укрыла Беллиом, был залит кровью и завален костями, мы будем счастливы услужить тебе.

— Он отвратителен, — сказала Афраэль своей сестре.

— Я бы так не сказала.

— Еще бы! Вы двое порой даже хуже, чем Спархок и Элана.

При этих словах Спархок поспешил вмешаться в разговор. Афраэль вот-вот могла заговорить о том, о чем нельзя было даже упоминать в присутствии остальных.

— Может быть, поспешим? — твердо спросил он. — Вэнион прав, Афраэль, и ты это знаешь. Если Ребал обнаружит, что мы здесь, нам придется продвигаться с боем.

— Ну ладно, ладно, — на удивление легко уступила она.

— Быстро это у них вышло, — заметил Телэн Халэду. — Я думал, она еще поупрямится.

— Нет, Телэн, — лукаво усмехнулась она, — по правде говоря, я предвкушаю с нетерпением тот горестный вопль, который эхом отдастся от всех гор Дарезии, когда наши враги услышат, что кулак Анакхи вновь стиснул Беллиом. Усаживайтесь поудобнее в седлах, господа, а все прочее предоставьте мне.

Спархок проснулся мгновенно, как от толчка. Они ехали краем нагого, открытого всем ветрам утеса, и далеко внизу ярилось море, изо всей силы колотясь о прибрежные скалы. Впереди ехала Сефрения, держа на руках Флейту, за ней гуськом тянулись остальные, закутавшись в плащи, с выражением бесконечного терпения на застывших лицах. Поднявшийся ветер хлестал всадников по глазам и пытался сорвать с них плащи.

В отряде произошли кое-какие совершенно невероятные изменения, но разум Спархока отчего-то оставался равнодушным к этим невероятностям. Обычно Вэнион ехал рядом с Сефренией, чтобы в случае опасности защитить ее, но сейчас Вэниона с ними не было.

Зато был Тиниен. Спархок знал совершенно точно, что Тиниен в тысяче с лишним лиг отсюда, — и тем не менее он был здесь, и его широкое лицо было застывшим, как у остальных, а правое плечо с виду было здоровым, как всегда.

Спархок не стал оборачиваться. Он и так знал, что позади него едет еще одна невероятность.

Кони трусили по извилистой тропке, что тянулась вдоль края длинного, постепенно вздымавшегося утеса к скалистому мысу, далеко в море выставлявшему скрюченный каменный палец. На самой оконечности мыса росло кривое, немыслимо вывернутое дерево, и его длинные ветви полоскал ветер.

Доехав до дерева, Сефрения остановила кобылку, и Кьюрик подошел к ней, чтобы ссадить на землю Флейту. Спархок ощутил укол нестерпимо острой и горестной боли. Он понимал, что Афраэли нужна симметрия, но это было уже чересчур.